- Дед, ты обещал рассказать! - внук раз в третий попытался вытащить из объятий сна старого демонолога, но тот, пробормотав "да-да, конечно", снова стал клевать носом. Ребенок нахмурился и потянулся за маракой - орудием какого-то знакомого дедушке шамана, которое тот подарил старому другу пару лет назад. За неимением лучшего применения мараки, её отдали любопытному внуку - пусть изучает, пригодится, после чего марака стала любимой игрушкой ребенка, отвлекая его от многих маленьких горестей, которые всегда присутствуют в жизни маленького естествопытателя. Дед опасные признаки проигнорировал, слишком увлеченный дремотой, после чего получил гулкий и звучный удар маракой по лбу, сопровождавшийся буйством камешков внутри орудия (разумеется внук не мог своим слабым ударом покалечить деда, но вот столкновение каменно-твердого плода с его головой определенно отбило у старика охоту поспать). - Ай! Ты что творишь, внучек?! - Сказку! Сказку! Сказку! - Может не сейчас? В ответ карапуз веско погрозил деду маракой и тот быстро сдался...
- Вот смотри, у тебя в одном кармане есть яблоко. Так? А в другом у тебя еще одно. Если ты переложишь яблоко из одного кармана во второй, во втором должно остаться по идее два яблока, правильно? А вот в демонологии все несколько иначе: когда ты перекладываешь яблоко, у тебя его нагло тырит бес, мелкий демон, причем сколько бы ты яблок ни перекладывал, в конечном итоге их все равно станет меньше... Такова суровая правда о демонах, внучек... Карапуз в кроватке внимательно посмотрел на дедушку, собравшегося мирно по-дремать у кровати и с серьезной миной спросил: - А если украденное отобрать обратно? - А об этом я тебе раскажу завтра ночью, - сказал, зевая, довольный подрастающей сменой старик и, задув черную свечу, сделанную когда-то дочкой для пентаграммы, вышел в коридор, не забыв отвесить щелбан Филимону - мелкому черту, давнему другу семьи и очень любопытному созданию, который впоследствии долго думал, как же мастер учит демонологии с помощью яблок? Не найдя ответа, он прокрался на кухню, и, обойдя изощренные защитные поля, взял румяное яблоко из корзины, предназначенной для соседей (ничего, им и так много дали) и весело захрумтел.
Спокойно покачиваясь на набегающих волнах, "Агрован", гордый парусный корабль, построеный когда-то на старинной занаррской (народ знаменитых купцов и мореходов) верфи, неспешно совершал свой обычный рейс по утихшему к началу лета Вихревому морю. Обычно оно было буйным и беспокойным, особенно по зиме, но сейчас лениво плескалось о крепкий борт корабля, обитый железными вставками (которые на всякий случай везде делали практичные занарры). Осторожно, МОЗГOFF!Море было довольно спокойным и в отношении лихих людей, которые, с затоплением торильных рудников на острове Малого Щита (торил - редкий металл, из которого чеканят монеты высокого достоинства и иногда делают бесценные произведения оружия и брони, но очень мягкий, настолько, что правильно обрабатывать его до алмазной твердости умеют только гномы, которым вечно лень это делать, несколько эльфийских оружейников, которым просто некогда, избранные кузнецы орков, которые своих рудников торила так и не освоили, а заодно откровенно презирают этот металл, да и несколько других кузнецов разных рас, которых можно пересчитать по пальцам одной руки), с которого шел основной поток грузовых судов на Вэлисар через сеть узких протоков у мыса Обломков (который иногда сокращается местными до мыса Облома), где находится единственный более-менее безопасный переход из Вихревого моря в жилые области Вэлисара. Как-никак, северный берег континента населен дикими варварами и разбойниками, а южный проход возле Малого Щита навеки заблокирован Безумной Круговертью, лежбищем разнообразных морских чудовищ, обосновавшихся в огромном водовороте, в честь которого и был назван пролив. Сам водоворот довольно своеобразен: в самомм узком месте пролива он проходит от берега до берега, но невнимательный наблюдатель его даже не заметит - громадная дыра, в которую веками льется море, скрыта метровым слоем темной воды, под которой изредка внимательный наблюдатель может увидеть саму Круговерть. Это уникальное явление, как выяснили, очень непрочно и непостоянно - оно состоит из "сетки", очень хрупкого, но в то же время невозможно устойчивого невидимого для глаз образования, к которому то пристают, то отлипают брызги Круговерти. Такая поверхность выглядит достаточно безопасно, но опытный моряк поймет (правда скорее всего будет уже слишком поздно), что нет на море таких ровных волн без пенных гребней. Корабли, одиночные пловцы и всякий мусор (камни и т.д.) проваливаются сквозь "сетку", оставляя быстро заживающие прорехи водного покрова, а сами попадают в Круговерть, из которой живым еще никто не уходил. Некоторые варвары даже клялись страшными клятвами, что видели своими глазами, как огромный каим'рипши (морской змей, довольно странное создание), погнавшись за кораблем, с ужасающими воплями, от которых уши закладывало на сотни диаров, за пару десятков секунд сгинул в Безумной Круговерти, захлебнувшись последним воплем. В общем, жадным до наживы торговцам, пока не затопили шахты, приходилось ездить по северному проливу, где мигом собрались все пираты округи... Но недавно шахты были затоплены при загадочных обстоятельствах, после чего и без того чахлый торговый маршрут угас и так и не возродился.
Экипаж парусника был довольно расслаблен - пираты полностью перевелись в этих местах после пяти лет со дня затопления, оказавшегося крахом для экономики Малого Щита (пришлые и по сей день с удивлением смотрят, с какой радостью жители острова отмечают этот, казалось бы, наичернейший для них день, вполне искренне и неистово молясь при этом всем богам скопом, не вдаваясь в религиозные различия). Так что одинокий парус, тускло сереющий своим когда-то белым и более квадратным полотном, показавшийся на горизонте, был замечен далеко не сразу. К тому времени, как впередсмотрящий очнулся от дрёмы и протер заспанные глаза, парус уже настолько увеличился в размерах, что стало возможно разглядеть под ним старую, но все еще относительную целую рыбацкую лодку. С этой древности можно было просто-напросто сдувать пыль, покрывавшую все и вся на ней ровным слоем (хотя... уж больно эта "пыль" походила на пепел). В тот момент, когда впередсмотрящий наконец прокашлялся от удивления, лодка подошла совсем близко и стали видны её пассажиры: эльф, идеально басансирующий на остром носу лодки, стряхивая при этом время от времени очередную порцию пепла с когда-то черных волос, и второй (то ли человек, то ли эльф, то ли что-то среднее), сидевший на узкой лавочке и лениво работающий веслами, не обращая внимания на толстый слой пепла, покрывший его с головы до пят. - Лодка! - помог эльф совсем ошалевшему впередсмотрящему, гаркнув во все горло. Корабль мигом всполошился, забегали матросы, на палубу вышел высший командный состав (капитан и его помощник - оба молодые и неопытные). - Кто плывет?! - крикнул капитан. - Мы, пираты, которые хотят конфисковать у вас - лучше добром, но можно и силой - этот корабль для своих, без сомнения, злодейских нужд. Пару секунд команда переваривала сообщение, после чего принялась ржать, не заметив, что ленивые взмахи сидящего на веслах "пирата" понемногу становятся все сильнее и размашистей. Капитан наконец отсмеялся и, высунувшись за борт, удивленно вскрикнул: - Где они?! Внезапный громкий треск разрешил его вопрос: психи пошли на таран. Разница в уровне бортов была слишком большой для абордажа, но пираты с легкостью вскарабкались на "Агрован", пользуясь специальными скалолазными крючьями. Ошарашенная команда парусника встала у борта, судорожно стискивая в дрожащих руках табельное оружие и во все глаза глядя на пепельного эльфа, изящно стоящего на планшире и его не менее пепельного спутника, решившего полежать там же, несмотря на то, что на узком планшире едва можно было поставить ногу (как ни странно, ему лежание удавалось). - А ведь вас предупреждали... - устало проговорил эльф куда-то в пустоту между капитаном и его помощником. После этого он тряхнул волосами, вывалив на палубу немного пепла, и спокойно пошел к рулю. - Куда?! - попытался остановить его капитан. - Вы бы уходили, а то здесь скоро будет жарковато, - посоветовал второй, проворно карабкаясь на вышку, - Так и есть, Архаон! Старик не выдержал, тут на нас целая облава! Немного подслеповатый капитан тщательно прищурился и действительно разглядел невдалеке внушительную армаду кораблей, темнеющую на горизонте. - Вы еще здесь? - спросил пират, с кошачьей ловкостью спрыгнув с шестиметровой высоты. - Вы не получите мой корабль! - отважно заявил молодой офицер. - Ну, во-первых, это НАШ корабль, мы честно его захватили, а во-вторых... Капитан не уловил того момента, когда он внезапно оказался за бортом вместе со остальным экипажем корабля. - Ловите, нам не жалко! - донесся насмешливый крик с палубы и на обломки разбившейся о корабль утлой лодчонки рухнула корабельная шлюпка, служащая для спасения экипажа в экстренных ситуациях. - Ну как, Архаон, пойдем через Круговерть? - спросил зеленоглазый у эльфа, попутно старательно пытаясь отряхнуться от пепла. - А почему бы и нет? - оскалился тот в маньяческой усмешке, быстро перебирая руль, - Поможешь мне с ветром? - Да завсегда! - и в обвисшие было паруса ударил настоящий магический шквал.
- Все так, как вы и говорили, адмирал. Они - полные психи. Старик, уже который час размеренно меряющий свою каюту, что-то неразборчиво прорычал, поглядел на офицера и, немного смутившись, постарался перейти на человеческий язык: - И что же такого они умудрились еще вытворить? - После того, как они сбежали от нас возле проснувшегося вулкана, они взяли лодку и вышли в море... Потом они чисто случайно наткнулись на "Агрован", где проходили стажировку старшие ученики флота... Лицо адмирала побагровело еще больше, массивные кулаки, совершенно не соответствующие его низкому росту, медленно сжались и разжались, после чего он обхватил руками голову и попытался пробить ей стену. Офицер поспешил заградить ему дорогу и, судорожно сглотнув, продолжил: - Сэр... Они направились к Круговерти! Адмирал резко побледнел и упал в вовремя подставленный стул. - Все, нажитое непосильным трудом... Вот гады! Я бы еще понял, если бы они пропили Камень в таверне, проиграли в карты, выбросили в окно, словно безделушку... Но жертвовать собой, чтобы отдать Его каким-то спрутам?!
- О, смотри, Найран, как оживились! - радостно оскалился (улыбаться после того, что мы пережили на вулкане, как-то не хотелось) Архаон, лениво крутя штурмвал (вроде бы только для виду, но, так как ветер ловился парусами чересчур хорошо для случайности мне пришлось признать за ним кое-какие таланты, о которых я даже не подозревал раньше). - Да, неплохо мы их раззадорили... Ты вообще сколько раз уже управлял кораблем? Архаон подозрительно посмотрел на меня, но все же ответил: - Знаешь, это первый и единственный раз, когда я брал штурмвал в руки... Мда... А я уж было поверил... От размышлений о моей ошибке меня отвлек грохот пушечного выстрела. - Пытаются вызвать на переговоры, - пояснил я спутнику. - Ну, щас я им покажу! - пообещал Архаон и хрустнул пальцами. Вскоре над нашим кораблем расцвела масштабная иллюзия какой-то красной печати, которую обвывал и утягивал на дно лиловый спрут. На кораблях эскадры озверели и принялись за весла, начав понемногу сокращать дистанцию. - Зря ты так, Арх, Круговерть же у нас почти... За бортом-м!!! Напрягая все свои магические силы, я сумел удержать корабль на тонкой кромке воды, но долго удерживать такую махину даже мне не под силу... - Шлюпку! Быстрее, эльф ленивый! - тот зло сверкнул глазами, но промолчал - ситуация не располагала к перебранке, - Кстати, они там кофе на юте заварили, может захватишь? В рекордные сроки мы погрузились и отчалили. Архаон на веслах, я - все еще держа на воздухе "Агрован" и обливаясь холодным потом. Хотя всё, мы уже достаточно отошли, так что прощай, кораблик, ты неплохо нам послужил за эти два часа... И я резко магически расслабился (не забыв про поддержание на плаву нашей лодки разумеется). Громадный, если смотреть из лодки, корабль чуть накренился и отвесно рухнул вниз, пробив рваную дыру в ровной воде. - Шульдих тебя побери!!! - Архаон теперь представлял собой прикольное зрелище: эльф с вылупленными глазами, отвисшей челютью и вздыбленными волосами, это зрелище то еще, но я и сам был наверняка не лучше; сколько ни слышал о Круговерти, никогда не представлял её себе ТАК.
- "Агрован" исчез!!! - Невозможно! Мы еще не достигли рубежа!! - Мы все умрем!!! - Мы обречены! - Так, спокойно... Вы забыли, что прошло уже более сотни лет с... - усмешка адмрала на глазах расцвела и превратилась в злобную гримасу затаившейся ярости.
- Что-то не так! - высказал эльф вслух мои опасения, - Погляди-ка за борт... - Мда... Э... Греби!!! Среагировали мы оба чисто рефлекторно и, пока мозги переваривали поступившую информацию, руки изо всех сил налегали на весла. - Чт.. Сл... лось?! - урывками прохрипел Архаон между бешенными рывками. - "Агрован" случился!!! Мы едва успели: что-то глухо заревело и "Агрован", сильно помятый неведомой силой и щеголявший лишь куцыми обломками мачт, почти перпендикулярно волнам вылетел из глубин моря. Пролетев метров десять по параболической дуге, он все же обрушился вниз, окончательно разбившись о воду и окатив нас огромными брызгами. Лодку закачало на вздыбившихся волнах и мы остались сидеть в ней с выпученными еще больше прежнего глазами. - Круговерть закрылась. - Ага, бывает. Раз в сто один год... Внезапно нас одновременно осенила схожая мысль: мы переглянулись и поглядели в сторону преследователей. - Вот попали... - прокомментировал эльф. Флагман старика уже проходил место нашего прощания с "Агрованом" и уверенно нагонял, а за ним шла и вся остальная эскадра...
@музыка:
героическая (начало "Пиратов", где появляется Джек, подойдет))
Встретились как-то в таверне "Веселый гоблин" три героя: эльф, некромант и темный. Немало было хожено по дорогам и тропам Империи, но все хорошие дороги непременно вели в таверну старого пройдохи гоблина Морхольта.
читать дальше Сегодня в таверне был напряженный день - за столами сидело необычайно много посетителей, привлеченных сюда со всей Империи популярностью таверны и множеством слухов о таинственных событиях на севере, оживленно болтая и делясь разными, интересными и откровенно глупыми наблюдениями, а следовательно - выпивка, необходимая пересыхающим глоткам ораторов, лилась рекой и разнообразные закуски не сильно от нее отставали. Но трое героев не были ни отдыхающими с дороги путниками, ни торговцами, собирающими слухи, ни завсегдатаями таверны (хотя напиткам и закуске уделялось должное внимание). Они были охотниками, причем заядлыми. И спор как раз зашел о любимом предмете...
- Вы прекрасно понимаете, что бегать как вы, с посохами и косами наголо по дремучим чащобам, я не хочу, - начал (то есть, уже проговорив десять минут вводного монолога, принялся наконец за суть) эльф, поддерживая свою речь энергичными взмахами зажатой в изящной руке куриной ноги, - Ведь в чем заключается исскуство охотника, как не в быстроте? Вот ты, некромант, ты ведь весь лес переполошишь, прежде чем дойдешь до своей дичи! - повелитель мертвых сделал неопределенно-подтверждающий взмах рукой, не отрываясь, впрочем, от пенящейся кружки первокласснного эля, - И не только зверя не поймаешь, но и остальных распугаешь... Ты тоже, впрочем, маг, не лучше, - и эльф уставил свой указующий перст на закутанном в шелка веселом тостяке, поглощающем очередную порцию изысканных сластей, - Ну вот скажи мне, кто надоумил тебя охотиться на белок с помощью цепных молний? А еще твои големы - ходят, никого не ловят, а только топчут цветы и валят деревья! Нет, вы оба решительно не понимаете того, что истинное оружие охотника - лук и только лук! - эльф наконец дорвался до любимой темы и начал доказывать товарищам, как все-таки они не правы, - Только луком можно поразить в глаз дикого кабана так, что живучая зверюга упадет как подкошен... Гм, не успев даже хрюкнуть перед смертью, - поправился светлый, заметив ехидкую усмешку некроманта, - С луком охотник может бить дичь издалека, не лазая по разным буреломам и стрелять тихо, так, что можно по полдня охотиться на непуганную дичь... Но все-таки лучше всего применять лук на реке - здесь добротный эльфийский лук выигрывает не только у острог и копий, с которыми к осторожным животным не подобраться, но и у боевой магии, ведь что маг может сделать против реки?..
Маг поморщился и замахал на товарища тремя короткими колбасками, умело зажатыми между пальцев правой руки:
- Уверяю тебя, мой не верующий в достижения магии друг, мы, маги, много чего можем сделать с рекой и её...населением. Взять к примеру гениальные исследования Смурша ибн Дюраля Перекошенного, который своей смертью доказал, что цепная молния, пущенная по проводнику в реку (тогда он нечаянно указал в качестве цели себя), не только не взрывается, но и проходит по довольно большой области под водой, неплохо глуша рыбу...или изумительный опыт Джаррида Огнепоклонника, который, будучи великим магом огня и с детва боясь текущей воды, осушил целую половодную реку "Армагеддоном" так, что еще три долгих часа река опасалась вернуться в свое русло... Но истреблять всяких русалок да водяных я не люблю, они скользкие, невкусные, да и пока выловишь, весь в глине и тине измажешься. Правильный - я имею в виду истинно правильный охотник, всегда должен брать зверя "тепленьким", прямо из логовища, - эльф пробормотал что-то о том, что "даже крыса, загнанная в родной угол, бьется отчаянно" и маг поспешил уточить: - Разумеется из развалин логовища, несколько боевых огненных заклятий не только разнесут укрытие, но и позволят взять зверя "тепленьким" в прямом смысле слова... - тут маг мечтательно закатил глаза, задумавшись о хорошо прожаренном бифштексе собственного приготовления, - Магия открывает перед посвященными в ее таинства великолепные возможности - не надо шляться по лесам до полуночи, разыскивая одну-единствненную тощую белку, можно спокойно найти ее поисковым заклятьем; не надо целиться, система самонаведения все сделает за мага; не надо по три часа разбирать очередное логово в поисках обитателя, можно просто сжечь... - на последнем слове в глазах мага появился опасный огонек, который впрочем быстро угас, когда маг вернулся к поеданию несколько остывшего обеда, подогрев его небольшим заклятьем.
Третьим поднялся некромант и начал сухо, как будто даже без малейшего интереса к теме, излагать свою точку зрения на охотничьи традиции, не озаботившись даже нормальным опровержением методов своих оппонентов.
- Все что вы говорите об охоте, будь то стрельба по воде или поджигание жилищ - сущая ересь, - в своей жизни до превращния в лича некромант был инквизитором и прошлое до сих пор иногда проявлялось в неосторожных словах, - Единственный истинно правильный и возможный способ охоты - ближний бой, когда ты стоишь лицом к лицу с добычей, когда ты предчуствуешь льющуюся кровь... Кхм, - некромант вроде даже немного смутился своих кровожадных наклонностей, - Продираясь сквозь овраги и буреломы, посылая призраков наблюдать за лежбищами зверей, метая верную косу вслед убегающей добыче - вот как живет настоящий охотник. Что толку в прожаривании беззащитных зверей магией? В этом нет ни особого смысла, ни достоинства... Другое дело, когда ты даешь своей добыче шанс как-то спастись или постоять за себя зубами, клыками и когтями... И хотя я не могу назвать себя великим охотником на птиц или скачущих по высоченным деревьям белок, я просто счастлив оставить это неблагодарное занятие эльфам, занявшись более приземленной добычей...
Герои помолчали. Выпили. Наконец маг нарушил молчание, спросив: - Ну так что, пойдем снова за бобрами? Эльф с некромантом утвердительно закивали и, опрокинув по последней кружке пока маг расплачивался, вышли на новую охоту в бескрайние имперские леса...
Тяжелые ветки деревьев, намокшие от непрерыного дождя, хлестали его по суровому лицу, но он не замечал. Гибкие побеги кустов пытались оплести уставшие ноги, но он не замечал. Мощный варвар, с телом, просто увитым крепкими жгутами мышц, отчетливо виднеющихся под опавшей от трехдневной голодовки кожей, замечал только бегущий сзади и слева от него силуэт и тяжелый запах, повисший над мрачным лесом.
Тень, следующая за ним по пятам, остановилась и втянула запахи разбитым носом, чье состояние она даже не замечала. Слепые глазницы, едва прикрытые закостеневшими веками, поднялись к луне и из горла зверя донесся злобный хрип, от которого мелкое зверье, попрятавшееся от ливня по норам, в ужасе задрожало. Но зверь не обратил внимания. Его влек, манил только один запах - запах бежавшей здесь жертвы, от воспоминания о которой белая шерсть на загривке поднималась дыбом. Вся глава Варвар знал, почему его преследуют, знал и кто преследует - но не думал. Думать было опасно, от мыслей о белоснежной тени позади его кипящая кровь застывала в жилах и подкашивались не знающие обреченной усталости ноги. Еще неделю назад Кэлхар, лениво пропивая свое жалование в неплохой таверне, только смеялся над глупыми легендами забитых крестьян-эрремов, но теперь, когда легендарный зверь преследовал его по пятам, смеяться или становиться частью ужасных легенд совсем не хотелось. И он бежал.
Им'ссарх знал, кого он преследует, так же хорошо, как и то, что жертва не уйдет, как и то, что наступит весна - и он вновь увидит мир своими сейчас отсутствующими глазами, как и то, что ни один смертный не пересекал границ Кэр-радда, оставаясь в живых. Этот выжил. Не побоялся ни кошмаров, ни его самого, но что мог его жалкий меч против шерсти Стража? И он бежал, бежал, выбив неуязвимому для оружия Стражу оставшийся глаз и левый клык. Но он не уйдет. Им'ссарх Преследователь никого не щадил.
Все на свете имеет определенную прочность. Имели ее и ноги варвара, подогнувшиеся на скользких камнях переправы. Кэлхар сумел все-таки совладать с ними, но ему стало ясно - погоня подходит к концу. И он пошел шагом вдоль ручья, выискивая хоть что-нибудь в качестве оружия. На одном из деревьев варвар нашел крепкий сухой сук и, повиснув на нем, сломал. Перехватив дубинку в правую руку, Кэлхар приготовился ждать, оглядывая длинные темные стволы ршехов, застывших словно незримые наблюдатели схватки.
Страж знал, что преследование подходит к концу и довольно скалился, морщась иногда из-за отсутствия клыка, который еще отрастет. Смертный, чуть не упавший в ледяной поток Мрака, спокойно шел по берегу. Похоже он тоже понял, что бежать бессмысленно - Лес не отступится от жертвы. Но его железная воля и самообладие по-прежнему сильны и, судя по хрусту ломаемой ветки, нарушитель без битвы не сдастся. Так, впрочем, даже лучше - в первую очередь для самого смертного - Им'ссарх всегда уважал храбрость. Он убьет его быстро, без мучений.
Белоснежная тень вынурнула из леса внезапно. Медленно разошлись ветки деревьев - и вот Страж явился за Кэлхаром. Громадный зверь, слепой теперь на оба глаза, мрачно оскалился и вздыбил белую шерсть. Страж не пугал, он понял, что варвара напугать не удастся, он просто готовился прыгнуть - и у Кэлхара не возникло ни капли сомнения, что зверь знает куда прыгать несмотря на свою слепоту. Стражи Кэр-радда, Леса Усопших, никогда не ошибались. Варвар оскалил зубы в ответной усмешке и сгруппировался.
Тяжелый запах, который витал в воздухе, наконец пробился в нос Им'ссарха и тот почувствовал, как в его сердце проникают ледяные щупальца ужаса. Жертва, сама того не ведая, завела их в почти что самую опасную часть леса, на Хах"Наррих. Но древняя магия и еще более древние кости только заставили Преследователя стать осторожней - он должен добить смертного и он сделает это, что бы с ним самим потом не случилось. Курганы не отпускают живых, но долг - превыше всего...
Варвар стоял, широко расставив крепкие ноги, но зверь пока не прыгал, обеспокоенно принюхиваясь. Вскоре Кэлхар понял причину его беспокойства - в ледяной глубине ручья он заметил громадный ствол, а точнее костяк. Костяк одного из жутких древних чудовищ. В своей попытке сбежать из Леса он пришел в куда худшее место - на Курганы Скорби. В воздухе стоял тяжелый дух прошедших тысячелетий и жертва с преследователем ненадолго затихли. Потом Страж зарычал и прыгнул, презрев опасность.
Первый прыжок Им'ссара прошел мимо, смертный легко уклонился - Страж слишком задумался и утратил в своей цепкой памяти точное местонахождение жертвы. Но он не сдался и, развернувшись, прыгнул еще раз. Как ни ловок был смертный, уклониться от молниеносного взмаха когтей ему не удалось, Им'ссар почувствовал, как рвется под его когтями плоть и как болит ушибленный бок - его снежная шерсть, великолепно защищающая владельца от любого оружия, против обычной палицы, как и против кулаков защищала лишь частично.
Кинув быстрый взгляд на неглубоко расцарапанное плечо, Кэлхар крадучись пошел влево. Так же медленно вправо сдвинулся зверь, видимо решивший, что лобовой атакой он мало чего добьется. На поляне закружился зловещий танец смерти. Две тени танцевали дико и кроваво, ярко-алое и красновато-темное запятнало зеленую траву, проливаясь из неглубоких пока ран. А за тенями наблюдали два мертвенно-безжизненных глаза и призак усмешки играл на губах злобного духа.
Смертный бился достойно и Стражу постоянно приходилось быть настроже. А духи уже начинали сходиться на зрелище, Им'ссар чувствовал их каждой шерстинкой, слышал их переговоры, словно наяву видел беловатый силуэт с зелеными глазами, издевательски хлопающий в ладоши, стоя у громадной ели, проросшей сквозь череп древнего гиганта - Харрар, Владыка Хах"Наррих, всегда любил зрелища и сейчас веселился всеми глубинами своей странной души, глядя как двое обреченных бьются в смертельной битве.
Еще с раннего детства Кэлхар видел духов так хорошо, что ему прочили ученичество у шамана, которого он ухитрился избежать. И теперь, на вершине проклятого всеми богами кургана он видел их - белесые силуэты собирались вокруг битвы, издевательски хохоча и танцуя им одним понятный хоровод вокруг него и белоснежного Стража. Откатившись от смертельного удара когтей, он оказался близко к хороводу и один из духов потянулся за ним, но внезапно отшатнулся, глядя куда-то за спину варвара.
Им'ссар не понимал, чего ждут духи, но, судя по тому, как изменился запах на поляне - с могильного тлена до тяжело-бодрящего хвойного аромата, Харрару представление нравилось и он намеренно удерживал своих кровожадных подданых от немедленной расправы, намереваясь досмотреть до близкой развязки. Но Стражу было в общем-то безразлично, что с ним будет потом - самосохранение и разум затмила одна-единственная цель - убить этого живучего смертного до того, как за него примутся голодные духи.
Улучив момент, когда он в битве развернулся лицом туда, куда глядел дух, Кэлхар увидел четкий (в отличие от остальных духов) бело-прозрачный силуэт с горящими зелеными глазами, в котором можно было признать или воина или боевого мага - уж больно характерно он стоял, опершись о ствол громадной ели, положив руку на пояс возле несуществующего меча или топора, а может и булавы. Все эти мысли промелькнули в голове варвара за считанные секунды, но дух их все же перехватил и лениво подкинул вверх соткавшийся из теней боевой топор.
Им'ссар прыгнул еще раз и наконец услышал деревянный треск - дубинка, которой смертный уже несколько сотен ударов сердца охоживал его по ноющим бокам, наконец сломалась. Духи, подобравшиеся поближе, злорадно захохотали и отступили обратно, продолжив свой зловещий танец смерти, ощущавшийся Стражем даже кожей. Подобравшись, Им'ссар прыгнул на противника, пытаясь прокусить горло. Жертва отбросила в сторону бесполезные обломки, глухо булькнувшие в воду ручья и прыгнула навстречу.
Человек и зверь, отдаленно напоминающий волка, покатились по поляне. Рядом с лицом Кэлхара клацнули клыки, но он не растерялся и ударил оскаленную морду кулаком. Голова Стража мотнулась в строну с негромким хрустом, но тот этого не заметил, принявшись рвать варвара когтями с переменным успехом. Заскрипели, хохоча, духи и зверь внезапно вцепился в руку Кэлхара. Сжав зубы от боли, тот двинул его в нос и челюсти разжались. Изрядно пожеванная рука упала на землю и варвар наткнулся на какую-то рукоять, лежащую в траве.
Им'ссар почти добраля до горла смертного, как внезапно все духи завопили. В этих скорбных воплях Стражу послышался ужас, древний как сам мир. Хоровод распался и призрачные тени, судя по крикам, бросились кто куда, спасая свое подобие жизни от чего-то. А через миг Им'ссар и сам ощутил древний, пропитанный злобой и кровью предмет... В руках у смертного! Страж попытался отпрыгнуть, но ноги его больше не держали и то, чему нет названия на Языке Создания, пронзило его грудь и пошло дальше. Им'ссар захрипел и свалился на землю, еще живой.
Как только немеющие пальцы сомкнулись на рукояти, духи все разом вскричали и кинулись прочь. Но Кэлхар не обратил на них внимания и меч, непонятно как оказавшийся в этом месте, сверкнул на солнце металлом, пронзая Стража проклятого Леса. Видимо меч был непрост, раз он сумел пробить легендарную белую шерсть зверя... Страж еще не умирал, хотя с рукоятки оружия наземь падали густые капли темной крови и, когда варвар вынул меч из пробитого почти насквозь тела, зверь заговорил.
- Тшего ты хочеш-шь, Владеющий-Древним-Мечом? - тихо прохрипел Им'ссар. - Чтобы ты оставил меня в покое, Страж-Леса-Усопших. - Не могу... Ни один простой смертный... Хотя нет, смогу, - и Им'ссар, осененный внезапной идеей, быстро стал чертить в воздухе Знак. - Что ты делаешь? - насторожился смертный. Но Страж не отвечал, увлеченно рисуя все новые и новые ответвления к основному плетению Знака, скрещивая, перевивая, смешивая узоры.
Кэлхар хотел было ударить, но внутренний голос посоветовал не торопиться. Наконец, после нескольких минут, багровеющий Знак был завершен и Страж снова свалился наземь. - Все, теперь ты уже не обычный смертный, а значит закон соблюден... - зверь постепенно стал исчезать, растворяясь серебристыми искрами, - Если когда-нибудь тебе надо будет войти в Кэр-радд, Лес Усопших, скажи Стражам - Им'ссарех-ан (Победитель меня), они пропустят... - Или скажи им Элланар Харрар, - донеслось сзади и Страж, исчезая, взвизгнул от изумления...
***
Кэлхар развернулся и увидел зеленоглазого духа, по-прежнему стоящего около своей ели. - Все твои сородичи сбежали, - нагло крикнул варвар, - Уходи вместе с ними! - Они глупцы, - ответил дух, сверкая зелеными как изумруды глазами, которые постояннно меняли оттенки цвета, предпочитая темные, - Они видят опасную для нежизни вещь и сразу начинают бояться, не понимая, что клинок опасен только тогда, когда находится в правильных руках... - Ты хочешь сказать что мои - неправильные? - нахмурился варвар, поигрывая мечом. - Именно! - ответил дух, нагло улыбаясь на угрозы Кэлхара, - Двух-трех духов... Ну, может быть, пятерых, ты сможешь убить, но против двух десятков не выдержишь, задавят волю и накинутся скопом. - И почему тогда ты, стоя здесь один, не опасаешься? - Просто потому, что при желании я смог бы уничтожить тебя и всех здешних духов вместе взятых. - Харрар! - осенило варвара, слышавшего разрозненные легенды о Повелителе Курганов. - Молодец, догадался, - с неприкрытой издевкой сказал Харрар, - Итак, ты - первый из смертных, кто сумел взять Дагганхарр, этот меч, - дух небрежно показал на меч, зажатый в руке Кэлхара, - И остаться в более-менее живом состоянии... Варвар отрешенно кивнул, внимательнее разглядывая свое оружие. Только теперь стало понятно, что металлический отблеск был кажущимся эффектом, потому что как может блестеть металлом белая, отполированная до блеска кость которой придали форму меча? Кем бы не создавалось это оружие, создано оно было с глубоким знанием дела - очень тонкое, слегка выпуклое лезвие примерно на середине обрывалось кромкой такой формы, что первым впечатлением было "а нет ли здесь чьих-нибудь клыков?". Впрочем, похоже на то, что всяких клыков в оружии не было, а была только явно зацикленная на кровавых убийствах фантазия резца (если меч был именно вырезан). У самой рукояти кость расходилась на две длинные костяные иглы, образующие гарду оружия, на которой сверкала пара глаз-изумрудов. Да и вообще рукоять походила на какой-то череп рогатого создания с вертикальными прорезями темно-зеленых глаз. Потом два шипа плавно переходили в полутораручную рукоять, оплетенную...нет, изрезанную непонятными руническими узорами (кстати, неплохо "державшими руку"), которая в свою очередь завершалась некрупным шарообразным утолщением, опять-таки с небольшим шипом на конце. - Ты не совсем прав, - заметил Харрар, нагло считывающий размышления варвара, - Хотя этот меч был создан из огромной кости, нельзя сказать, что он не металлический. Кэлхар, решивший не обращать пока внимания на наглость духа, вопросительно приподнял бровь. - Эта долгая история, - отмахнулся Харрар, - Но когда-то существовали монстры, кости которых состояли из металла. А потом пришли резцы по кости или кто-то еще... Обобщая, Дагганхарр это Костяной Меч, Металлический, Магический, Транкулозативный, Игломорфный, Демонический, Р... Видя, как поморщился от обилия громоздких научных терминов Кэлхар, дух ехидно усмехнулся. - В общем, бывай. Еще встретимся, Кэлхар Им'ссарех-ан кхасс Элланар Харрар... И призрачный силуэт, проговорив это непонятное обращение, истаял в воздухе, отсалютировав напоследок варвару своим топором, отдаленно напоминающим Костяной меч.
***
Варвар сам не понял, как он выбрался из леса. Но величественные ряды ршехов постепенно закончились и пошел редкий подлесок, где виднелись редкие следы деятельности упрямых людей - вот Кэлхар прошел мимо останков обгорелого пня, потом в густой траве мелькнул желтоватый человеческий череп, с торчащим изо лба банальным ржавым топором. Выйдя наконец на более-менее сносную тропу, варвар наскоро размял ноющие от долгого напряжения ноги и продолжил путешествие с довольно приличной скоростью. Дойдя до своего тайника (Кэлхар славил всех богов, что он выбрался из Леса в той части, где заходил), который он сделал, направляясь вместе с остальными глупцами, не покинувшими мрачные чащобы, в самоубийственный поход, варвар быстро осмотрелся. В дупле дерева, неплохо защищенном от чужих взглядов, по-прежему лежало немного денег и дрянной железный меч в простых ножнах, который Кэлхар мигом приспособил себе на пояс, перевесив подобранный на Курганах клинок на спину - во-первых, варвару не хотелось заинтересовывать случайных путников необычным оружием, а во-вторых, как он честно себе признался - он несколько побаивался этого странного клинка и поэтому использовать его сильно не хотелось...
***
К тому времени, как за небольшим леском показалась городская стена, устал Кэлхар просто неимоверно, поэтому его хватило только на то, чтобы доплестись до таверны и рухнуть на тяжко скрипнувший стул, замаскировав, впрочем, усталость за показательно-наглым поведением, которое хозяин таверны, веселый толстяк, буквально катающийся по довольно чистому, часто прибираемому полу заведения, ему мысленно простил как только увидел золотой кругляш в руке посетителя. Вскоре на оккупированном столике высилась небольшая гора разнообразной снеди, щедро сдобренная кувшином недавно сваренного пива, к которому варвар не замедлил приложиться, недавний водопой у лесного ручья только разжег неимоверную жажду. Ополовинив сосуд и заказав еще один, путник набросился на жаркое с аппетитом, достойным небольшой стаи волков, загнавших-таки одинокого лося в середине лютой зимней стужи. А тем временем странник в темно-белом одеянии с красной каймой, сидящий в темном углу, продолжал рассказывать истории небольшой толпе слушателей, недобро косясь в пустоту подозрительно близко от не замечающего этого варвара, поглаживая при этом странную рукоять меча на своем поясе...
Проснулся Диего от настойчивых и упорных тычков, перемежаемых утверждениями о том, что пора вставать и что их ждут великие дела. Кого мучитель имел в виду под "их", оствалось неясным и испанец потянулся к своим наручным часам. Те мигнули и показали 8:49. Повернувшись посмотреть на бесстыжую рожу Дитриха, Диего почувствовал легкое, едва заметное ускользание чего-то, намотанного ему на палец и движение на потолке. В следующий миг тренируемые не первый десяток лет инстинкты выбросили почти полностью проснувшееся тело из кровати и повалили на пол, прикрыв подушкой. Еретик, опешивший от такой реакции, повалился на кровать, не удержавшись после тычка, не достигшего цели. Тем временем рядом, в своей комнате, медитировала Тайра. Но её все-таки выдавала иногда пробегающая по каменно-спокойному лицу тень усмешки: ассасинка ждала чего-то очень веселого. И дождалась: неподалеку раздался полный первобытного ужаса крик. Улыбаясь уже в открытую, она выбежала в коридор, чтобы поглядеть на последствия своей проделки. Дитрих, на которого внезапно вылился ушат ледяной воды, только дрожал и подвывал, водя вокруг судорожно вытаращенными глазами. Диего переводил дух. А ушат... Он и не думал останавливаться на достигнутом... Навстречу Тайре в коридор вывалился Диего, подозрительно сухой и ржущий изо всех сил, протирая при этом невольно выступающие слезы. Дверь его комнаты открылась и перед девушкой предстал частями (особенно пострадала спина и плечи) вымокший Дитрих, которому на голову, медленно и неспеша, капало малиновое варенье из коварного ушата. В следующий миг она резко закрылась и по полу покатились уже двое - что и говорить, немец, попавшийся в ловушку ассасинки, производил неизгладимое впечатление...
В таком же составе трое пошли проводить для немца успокоительную процедуру отпаивания чаем. В столовой сидели только двое японцев, видимо пришедших недавно из своего ночного дозора (странная традиция таких ночных бдений была известна только им). Скупо кивнув пришедшим (на самом деле кивок предназначался одному Диего, так как только он, Рагнар и Вай'йорн заслужили в их глазах такую форму приветствия), они продолжили свою медитацию над утренним чаем. Свалив Дитриха на стул, испанец пододвинул к нему кружку, к которой немец тут же присосался, и тарелку. Наконец, вернув хоть какую-то осмысленность во взгляде, Дитрих уставился в тарелку и потыкал вилкой. - Что это?! - с перекошенным лицом повернулся он к сопровождающим. - Овсянка, болван, - ответила Тайра, беспечно болтая ногами, сидя на столе. - НЕЕЕТ!!! - взвыл Еретик и начал биться головой о стол. Японцы спокойно продолжали свой ритуал и не отреагировали даже когда к воплям немца присоединились завывания Кэльмеха со второго этажа, почуявшего родственную душу. Чуть погодя к безумному хору присоединился еще один певец в квадратном лице, а точнее морде, мопса норвежца. - Что это за вой на болотах? - высунулся вслед за своим питомцем Алекс. - Это Бермейстер кормит Дитриха овсянкой, - траурным тоном ответил Диего. - Боги... Опять началось! Зевнув, он подсел к столу и, философски пожав плечами, придвинул к себе тарелку немца. Тот злобно зыркнул и продолжил свои стенания. - Утомил, - пригвоздил его старания хмурый Рамон, после чего невозмутимо допил чай Еретика и сел, придвинув к себе тарелку с арахисом. Бедный Дитрих подавился буквально на полувопле и сполз под стол. Рамон только неодобрительно покачал ему вслед головой и достал из буфета тщательно упрятанную туда ассасинкой тарелку с бужениной. - Гм, Рамон, а где твои четки? - недоуменно спросил Алекс, оглядывая Инквизитора, - И ты же вроде постишься... - Я? Пощусь? - в устах испанца это слово прозвучало как изощренное издевательство, - Да ни за что! Просто редко мясо ем... А четки... - тут рука Рамона неуловимо дернулась и прямо перед носом норвежца щелкнули возникшие буквально из ниоткуда рубины. После Инквизитор вернулся к трапезе и, откусив порядочный кусок "запретного продукта", обратил свой хмурый взор на Тайру с Диего. Девушка возрилась в ответ на него, лениво болтая ногами. - Ir v'нu Sаш'рэ sевш, Тэir-ра, дъехет леurк? [И не Стыдно тебе, Тайра, сидеть на столе?] - спросил он ассассинку на тэйш'rэ (язык пришельцев), склонив голову набок. Та потупилась и слезла, но не удержалась и показала Рамону язык, на что тот только устало покачал головой - Тайра была практически единственной во всем Ордене, с кем он никогда не мог сладить - отчасти из-за её характера, отчасти из-за своего уважения к Вай'йорну, которое немного распространялось и на его безбашенную приемную дочку.
Чуть погодя Дитрих все же вылез из-под стола и присоединился к трапезе, изредка оглядывая помещение немного безумным взглядом. Тайра, внимательно наблюдавшая все это время за хмурым Инквизитором, задумчиво крутила между пальцев двузубую вилку. - Скоро что-то будет, - тихо шепнула она Диего, продолжая свои наблюдения. Молчаливое поедание довольно скромных утренних салатов продолжалась в молчании еще какое-то время, после чего Рамон встал, потянулся и мимоходом бросил: - Вай'йорн готовит "Сайгу" к вылету. Все, даже невозмутимые японцы, подались вперед - "Сайга", боевой вертолет, модифицированный Жнецом лично, поднимался в воздух только в исключительных случаях, последний из которых произошел месяц назад, когда Хранители летали тушить пожары, охватившие окрестные леса из-за жуткой жары. - Спросите лучше Джона Старраго, именно он вместе с Ханессом заварил что-то, что сподвигло Вай'йорна на применение своего вертолета... - и Рамон, похлопав Дитриха по плечу, отчего тот снова сполз под стол, вышел из столовой, оставив в ней заинтригованную толпу орденцев. - Ну что, пошли за Джеком? - осведомилась ассасинка как только затих звук закрывающейся за Инквизитором двери. Японцы махнули рукой - мол, потом расскажете, после чего вернулись к своей медитации, так что пришлось идти на поиски Злыдня вчетвером (Квадрат за пятого участника похода разумеется не считался - несмотря на всю толерантность Хранителей, наглую псину уравнивать с собой в правах они как-то не особо желали). Выйдя из столовой и вынеся оттуда едва оклемавшегося Еретика, отряд под предводительством Демона двинулся на поиски. Пройдя весь первый этаж, а затем и второй, искатели что-то заподозрили. Но только когда был обыскан третий и чердак, подозрения превратились в стойкую уверенность - разыскиваемые личности сейчас прожаривались снаружи, на улице, несомненно обсуждая то, как их ищут по всему дому. Такие мысли похоже пришли в голову всем четверым, так как они дружно рванули вниз. В забеге лидировали Диего с Тайрой: первый - срезая все повороты, а вторая - прыгая по стенам у него над головой. Дитрих с Алексом безбожно отстали и уже не особо торопились догнать двух сорвиголов, лениво прыгая вниз. Наконец, добежав до дверей, отставшие застали эпическую картину свалки из едва стонущих Демона, ассасинки, Рагнара, Злыдня и Разбойника, над которой каменным изваянием застыл Рамон вместе с Жанетт, несколько отъехавшей от реального мира из-за такого количества столкнувшихся прямо у нее под носом на первой космической скорости орденцев. - Вот это комбо... - выдавил Алекс, увлекающийся на досуге компьютерными файтингами. - Чёрт... - прохрипел Диего и поднял взгляд вверх, угодив прямо на неподвижную фигуру Инквизитора. - Прощаю тебе сие невольное богохулие, - ответил тот перед тем как негромко рассмеяться. Диего, уже почти вставший, засмеялся следом, вновь повалившись на груду бездыханных тел, вяло ойкнувших при этом. После этого эпидемия истерики захватила Дитриха с норвежцем, а после - и другие тела в куче. И только Жанетт, отъехавшая уже окончательно, стояла в центре эпидемии, ошеломленно хлопая темными ресницами...
Наконец, разобрав кучу на отдельные более-менее живые составляющие, искатели принялись за тщательный допрос Джона и Джека. Но первый только загадочно улыбался, так что весь "допрос" свелся к тому, что сначала Дитрих с Алексом (Рамон, Диего и Тайра с Рагнаром стояли рядом, "мило улыбаясь") морально третировали Злыдня, после чего последний воздавал им стоицей своим многозначительным молчанием. Наконец, после очередного закономерного логического тупика в беседе (оставалось либо перейти к пыткам (но ведь он как-никак свой), либо оставить Джека в покое), все заскучали и разошлись по холлу. И как раз тогда, когда всем надоело, Ханесс "раскололся", завершив свой обет молчания. В итоге его товарищи узнали много нового о себе, особенно какие они все злые и жестокосердные, и почти ничего - о том, про что его спрашивали. Повисла пауза. Орденцы похоже уже успели решить про себя что убийство будет наилучшим выходом и пытались выбрать достойный способ исполнения давней мечты. Но тут Джек, видимо поняв, что его будут сейчас убивать с невыразимым наслаждением, как всегда жестоко обломал все удовольствие и внезапно стал выдавать ценную информацию целыми кусками: - Не так давно, то есть около четырех суток назад, Таллан, - тут все попытались припомнить, о ком все-таки зашла речь и Ханесс, оглядев абсолютно пустые лица, тяжело вздохнул, начав разъяснения, - Ну тот двухметровый негр, сын вождя зулусов, которого мы завербовали два года назад, - Тут орденцы единодушно просветлели и закивали головами так часто, что стало понятно - данный информатор никому из них неизвестен, но они скорее удавятся, чем распишутся в собственной неосведомленности, - Так вот, Таллан достал для нас черновой чертеж проекта "Йотунхельм"... Все, услышавшие это название, моментально развернулись и уставились на Злыдня. Причина повышенного внимания крылась в том, что "Йотунхельм" был одним из самых загадочных и опасных проектов, которые когда-либо были развернуты на Земле. Загадкой было даже не то, что проект создали отнюдь не в Америке, Китае или не так уж и давно (для орденцев) упокоившемся в глубинах истории СССР - "Йотунхельм" был проектом шести гениев: троих норвежцев, шведа и двоих финнов, базируясь где-то в бесконечных фьордах Норвегии. И даже не то, что это была вся информация, которой располагали обычно отлично информированные созданной за годы сетью информаторов орденцы. Загадка была в том, что все хранители, даже впервые услышавшие что-то о "Йотунхельме", были сразу абсолютно уверены в том, что проект опасен, просто чрезвычайно опасен, правда не знали, для кого или для чего... - Как? - разом вскричали Дитрих с Алексом. - Да чтоб я знал... - буркнул Злыдень, - Но есть одна небольшая проблема...
- И ты это называешь небольшой проблемой?! - проорал Алекс, бешенно сверкая глазом и пытаясь перекричать шум ветра за бортом и истошные вопли Тайры, Дитриха, Диего и Рагнара, которые вспомнили полет месячной давности, когда за руль вертолета вместо спокойного и неторопливого, хоть и несколько безбашенного Вай'йорна за руль сел Старик...
История одного полета
...Лето выдалось ужасающе жарким и темные мостовые истекали адским жаром, тая, как воск, под палящими лучами стоящего четко в зените зловеще-красного солнца. Кровавые облака плыли по пылающим небесам... - Не, пожалуй красные очки - это чересчур, - поморщился Рагнар, снимая с носа тяжелую оправу с красноватыми стеклами и передавая её Балну, который радостно оскалился длинными клыками, похожими на волчьи, и с вздохом полного удовлетворения напялил очки себе обратно на нос. Впрочем, несмотря на разнообразные шутки, окружающая местность все равно больше всего напоминала выжженную пустыню, нежели процветающий сельскохозяйственный район, славящийся пастбищами и обширными лугами. Точнее славившийся. Рядом с пока еще прохладным бортом вертолета, недавно вытащенного Хранителями из подземного хранилища, стоял экипаж (провожающий их Балн уже свалил) - шестеро самых безбашенных и наиболее скучающих взаперти психов. Первым стоял, разумеется, Дитрих - сложно было найти психа большего, чем тот, которым немец являлся временами (а точнее - 23 часа в сутки). Следующим был Кэльмех, бесспорно единственный, который при желании легко заткнул бы Дитриха за пояс (возможно даже в буквальном смысле), который, ожидая отправления, медитировал, паря в паре сантиметров над землей (но остальные Хранители все равно подозревали какой-то подвох, отказываясь верить в полетные особенности медитаций). Третьей была... Гм, или не была? В общем, третьей некоторое время назад стояла куда-то исчезнувшая Тайра, попавшая в "псих-команду" благодаря своей льющейся через край энергичности, не находящей себе выхода ужасающе знойным летом (что вылилось в грандиозный погром тренировочного зала, о котором по-прежему говорили тихо и с разумной опаской). Четвертым стоял мрачный Диего, вытянутый ради "полного комплекта психов" из Малазии и теперь находившийся явно не в своей тарелке, озираясь у поисках готовых утыкать его отравленными стрелами из духовых трубок папуасов-каннибалов. Пятым лежал Рагнар, наплевав на раскаленную площадку при помощи раскладной плащ-палатки, постеленной в тени борта "Сайги". Последним членом экипажа и, по совместительству, пилотом, был Харрикен (он же Старик), заводивший сейчас упрямую машину. Пожалуй команда подобралась неплохая, но, на свою беду, невнимательная - бедные "психи" не заметили, с какой опаской Вай'йорн отдавал ключи зажигания по-детски улыбавшемуся Харрикену...
..."Сайга" поднялась в воздух неторопливо, даже лениво, изредка покачиваясь из стороны в сторону, ощущая малейшие команды Старика, который, понтуясь, разминал жалостно-жутко хрустевшие пальцы над пультом управления. - Так, а куда мы собственно летим? - "вовремя" спросил у пилота Дитрих. - В АД!!! - зловеще расхохотался тот и крутанул руль со всей своей немалой силой.
Японец Бэнкей, сидевший в это время на крыше ангара и медитировавший, удовлетворенно вздохнул, открыл глаза - и рыбкой прыгнул вниз, уклоняясь от дико вопящей "Сайги", которая, презирая законы физики (Вай'йорн постарался), шла на боку вдоль крыши в спирально-бреющем штопоре. Встав с колен и отряхнув пылепесок, в который превратилась окружающая земля, с одежды, японец очумело посмотрел вслед удаляющемуся агрегату, летевшему уже "на спине", и выразительно покрутил у виска пальцем: - И чего только эти психи с Харрикеном попытались полететь?..
Упомянутым психам тем временем было совсем-совсем не до шуток - дрожащий Дитрих обхватил всеми доступными конечностями станковый пулемет, Кэльмех вцепился зубами в руку Еретика (чему последний был не очень-то и рад, вопя и изощренно ругаясь). Тайра тем временем радостно вопила откуда-то сзади, встав словно распоркой между двумя переборками, изредка, при особенно жутких кульбитах, срываясь на не менее жуткие завывания. Диего, с выражением вселенского спокойствия на лице, временами пролетал мимо, колотясь о крупные и дорогостоящие приборы. Рагнар же с истинно-норвежским упрямством, медленно подбирался к пилоту, временами взлетая в воздух и приземляясь на новый "пол" профессионально-безжизненной грудой. Наконец Харрикен подуспокоился и вопли экипажа прекратились. - Зачем?.. - захрипел Дитрих. - Двигатель прогревал, - лаконично ответил Старик. Рагнар, вставший было за плечом пилота, что-то заподозрил и попытался лечь обратно, но тут Старик вдавил в пол педаль и норвежца унесло назад вместе со сдавленным воплем. То, что творилось раньше, было легкой разминкой... Сквозь закрытые глаза до Дитриха долетали только восторженные завывания проклятого Харрикена...
...Пошатываясь, из приземляющегося вертолета спрыгивали ошалевшие орденцы и, спотыкаясь, бежали куда подальше, забыв обо всем, кроме панического ужаса...
Ханесс выразительно передернул плечами, вспоминая, как экстренно вызванный отряд Хранителей отлавливал разбежавшийся "псих-отряд" по окрестным лесам - это была пожалуй самая тяжелая миссия на его памяти.
...Легче всего словили Ранмара - то ли оттого, что он не был таким матерым психом, как остальные, то ли из-за того, что он спрятался лучше всех, а Хранителям, к его вящему неудовольствию, в первую очередь пришло в голову поспрашивать туристов... Так или иначе, но третья по счету плащ-палатка им показалась подозрительно знакомой и вскоре вяло рыпающийся в стальных объятьях Михаила Рагнар был возвращен к собратьям. Вторым, как ни странно, поймали Дитриха - на свою беду, он наткнулся на стаю волков (не особенно голодных, но видимо Дит им чем-то не приглянулся), загнавших его на абсолютно голое, гладкое дерево с единственной веткой в семи метрах от земли... В общем, спасли Еретика, истерически трясущегося после ночного концерта внизу, только к полудню. Но, хотя первые члены "псих-команды" были довольно легко выловлены, оставшейся троице крышу снесло куда основательнее и она доставила куда больше хлопот... Возможно, самым наглядным примером "хронически снесенной крыши" мог служить Диего, который, и без того страдая манией преследования, благоприобретенной после джунглей малайзийских папуасов, окончательно утратил так и не восстановившийся рассудок. В результате столь внезапной утраты, он вообразил себя легендарным вождем Нангаркугой (Бешенный Синевато-Синий Ворон) и начал наматывать круги по окрестным лесам, щеголяя зловещей темно-синей боевой раскраской, под которой с трудом угадывались (и даже воображались) какие-либо испанские черты. Тайра же, попав на дикую природу, так и вовсе вспомнила свое ассасинское прошлое, после чего выслеживать её по лесам стало совершенно невожможным делом - раз за разом на базу из чащи прилетали "черепа" охотников (обычно рации и часы), сопровождаемые демоническим смехом и ехидными указаниями о том, где искать плененных бедолаг. Но все равно, хуже всех был Кэльмех - на вольных просторах, не ограниченный никем и ничем, Безумный Шаман стал просто легендарен. Он пугал грибников, которые потом либо бежали жаловаться на то, что "совсем житья не стало из-за проклятого шамана, который каждый раз вылазит из кустов прямо под носом", либо с дикими воплями отправлялись в лечебницу (последних почему-то было большинство), устрашал зверье, в результате чего из лесов вылезали целые колонии пустыных скарабеев и термитов, неведомо как оказавшихся в лесополосе, а также мешал охотникам, которым даже после проверенных временем крепких напитков в каждом дереве продолжала мерещиться странная фигура, обстоятельно грозящая им узловатым пальцем...
Первой из "неуловимой троицы", из лесов выбралась Тайра, обменявшая пару тонн разнообразного снаряжения и десяток плененных Хранителей (под конец к ней в плен попался даже Рамон, чьи беезутешные вопли неслись из леса пару дней и вызвали на базу Ордена настоящее нашествие ошалевшей лесной живности, даже реликтовой - вроде саблезубых белок и зеленых лисиц) на право свободного прохода в свою комнату "за чем-нибудь по-убойнее и ванной". Правда, попав в ванну, ассасинка расслабилась и её дверь удалось забаррикадировать парой валунов, на чем эпопея с её поимкой и завершилась (хотя здесь вопрос спорный, Тайре скорее всего просто стало лень выходить)... Вторым был выловлен Диего, или Нангаркуга, который сумел устроиться пророком-вождем в трех туземных племенах и шаманом в семи... Выловили его просто случайным чудом, когда он, вконец офигев от погони, собрал все подконтрольные племена вместе и, объединив их, повел "на бледнолицых захватчиков". Фанатичные последователи Синего Ворона умудрились взять штурмом базу орденцев (уже изрядно ослабленную усилиями Тайры) и, изрядно поживились пятилетними запасами провизии и консервов. После победы племена разошлись, напоследок покусав Бермейстера, которого искренне приняли за медведе-человека, а Диего остался "снимать проклятие с базы бледнолицых" (себя он разумеется к ним не относил, так как все его лицо было искусно измалевано дикими синими узорами). Орденцы, вернувшиеся на базу после запирания ассасинки, от такого произвола осатанели и попытались зажать Диего и связать. Испанец с безумным смехом носился по разгромленной базе и зажатию не поддавался. В конце-концов ему издали показали Харрикена и взяли еще тепленьким (при виде Старика Диего выпучил глаза и упал наземь, начав подозрительно быстро охладевать, так, что его даже с трупом путали). Последним и самым ужасным оставался Кэльмех. Загону, выслеживанию и какому-либо целенаправленному замечанию он не поддавался, а большинство охотников лезло на деревья при любом шорохе в кустах - после загадочного тумана, откуда вытащили трех поседевших грибников-инфарктников, Восстания кротов (сапог теперь почти ни у кого не было) и локального взрыва, пробившего бездонную шахту, уходящую вглубь земли на километры, сложно было продолжать хладнокровное преследование... Поэтому когда Рамон, все еще хмурый после нахождения в плену у Тайры, вызвался изгнать шамана, ему стали истово молиться и даже провели к пещере, где, не особо таясь (психов, чтобы его штурмовать все равно либо не было, либо они все сидели и пили успокоительное после полета на вертолете и скитаний по лесам), жил Безумный Шаман. - Кэльмех, хватит уже! - крикнул, разминаясь, инквизитор в темный зев пещеры. - Еще три минуты - и моему терпению придет конец! - продолжал он. Внезапно из пещеры донесся неразборчивый рык, вполне похожий на тот, которым пользовался шаман, когда был не в духе. - Кэльмех? Вылезай! Рычание повторилось. Рамон чуть-чуть закатал рукава. В проеме пещеры показалась темная фигура. - Кэльмех?! - инквизитор начал понимать, что что-то не так. - Господи! - завопил Рамон через секунду, взлетая на сосну, когда из пещеры на него прыгнул громадный медведь. Десять минут животное трясло дерево и, рыча, слушало выпавшего в прострацию от такого шаманского превращения инквизитора, а потом, плюнув на это дело, побрело досыпать дальше. Шаман, сидевший над входом в пещеру, чуть не сверзился от смеха, но чуть не считается - и шаман ушел, так и не пойманный, чтобы потом самому преспокойно забрести на базу Ордена, собрать вещи и уехать в отпуск в Якутию "освааивать новые рецепты зелий с коллегами"...
Предупрежден - значит вооружен! Не факт, что правильно...Величественный Дарак, обычная, мелкая долинная речушка, простирался от горизонта до горизонта (разумеется образно, а не на самом деле, хотя и так размеры были потрясающие) - ежегодный весенний паводок, наложенный на резкие перепады температур месяц назад, горную цепь неподалеку и прорванную плотину, раздул реку, затопив всю долину и заставив ошалевших от произвола стихии крестьян выселяться куда подальше. Уроведь воды был невысокий, из ленивого потока частенько виднелись черные стволы и ветви деревьев, реже - кустов, изредка попадались даже настоящие острова в миниатюре, на которых спасалась глупая лесная живность (умная сбежала при первых признаках катастрофы). Над бывшим руслом, смутно угадывающемся сквозь довольно чистую и зубодробительно холодную воду (весна все-таки), медленно плыла небольшая лодка. В лодке сидели двое - субъект в темном балахоне с откинутым капюшоном что-то делал с косой, валявшейся на дне лодки вместе с другим хламом, изредка откидывая назад лезущие в глаза довольно длинные черные волосы, а его спутник, которого можно было бы принять за вампира, если бы не слабое весеннее солнышко, вовсю светившее ему в затылок (а вампиры по слухам его очень не любят), сидел на веслах, иногда весело улыбаясь, когда его товарища совсем засыпало - самому ему это не грозило - собранные на затылке в хвост темные волосы в глаза не забирались, а спокойно лежали на изящном костюме последней моды, еще больше усиливающим вампирскую наружность обладателя. - Правь правее Алиос, а то опять влетим... - ненадолго оторвавшись от косы посоветовал первый из путников. - Да уже влетели, - отозвался "вампир", - Черт! - Не черт, а обычный зомби, - поправил его некромант (ну кем же ему еще быть с такой наружностью?), доставая со дна лодки лопату и с размаху опуская её на голову вцепившегося в борт мертвяка. Раздался глухой хряск и зомби с хрипом отвалился. Вокруг, жалобно завывая, плавали еще несколько собратьев зашибленного трупа, но Алиос их осторожно миновал и снова вышел на бывшее русло. Громадный разлив обычно мирного Дарака затронул не только крестьян, но и древний клан некромантов, живших где-то в холмах. И если живые крестьяне еще успели убежать, то мертвые некроманты вместе с не менее мертвыми поддаными такой прытью побрезговали, за что и поплатились, расселившись теперь равномерно по всей реке, завывая на изредка проплывающих путников. Миновав группку личей (возможно - тех самых нерасторопных некромантов), скалившуюся с крошечного островка, Алиос направил лодку к показавшейся невдалеке конструкции, чуть выступающей из реки. - Это оно, Шангир? - спросил Алиос, поморщившись при произнесении имени спутника - лично он был против скрывания истинных имен (по крайней мере сейчас) и странствовал под своим собственным, но друга, на этой почве ставшего полным параноиком (как ни странно, на другие его действия прогрессирующая болезнь - теперь имя менялось каждый раз, когда они пересекали границу региона - не оказывала существеного влияния), он так и не смог переубедить. - Вполне вероятно... - промолвил Шангир, доставая косу со дна лодки и проводя длинными пальцами по только что натянутым на изгиб черного древка оружия струнам. Неспешный, но довольно жутковатый мотив (натянуты струны были разумеется неровно, коса создавалась не как музыкальный инструмент, хотя достаточно ровно для приличной игры - сказался опыт Шангира в подобном музицировании и то, что для косы подобное издевательство было не первым) разлетелся над рекой. Где-то вдали завыли волки, а зомби, плывущие по реке мимо музыканта поддержали его совершенно немузыкальными хрипами, чем изрядно достали Алиоса, который оторвался от гребли и начал бить подпевал тяжелыми веслами - поправлять лодку уже было не нужно, она уверенно направлялась к громадной, слегка обтесанной каменюге, надменно возвышающейся над водой. Добив последний судорожно хрипящий труп, мигом ушедший на дно, "вампир" затормозил лодку и мягко врезал её в скругленный край глыбы. - Эй, Шангир, хватит уже музицировать - мы приехали! Некромант коротко кивнул и, быстро сняв струны, выбрался из лодки на сушу, чуть не подскользнувшись на скользком крае. Вслед за ним на скалу поднялся Алиос, достал из груды хлама в лодке рунический вампирский меч и, отдав салют суденышку, метким пинком вывел его на стремнину, где лодку взяли в оборот вездесущие зомби, потопив своим суммарным весом. - Так, сельско-хозяйственный инвентарь утоп, пора приступать к делам, - подытожил Шангир. Добравшись до центра скалы, некромант попрыгал на месте, поползал, постучал по камню косой, но итог был один - камень оставался недвижим. - Что, опять просчитались?! - горестно воскликнул вампир (похоже Алиос им все-таки являлся, несмотря на спокойное отношение к солнцу), оглядываясь в сторону недавнего лодкокрушения, где из глубин еще показывался иногда нос суденышка вместе с вцепившимся в него синеватым (относительно свежий видать) зомби. Решив помочь другу, вампир подошел поближе, но тут под их общим весом гранитная заслонка, идеально замаскированная под центр скалы, подалась вниз, спихнув наглых оккупантов в чернильную тьму. Правда тьма быстро рассеялась под напором солнца - заслонка была не автоматическая, так что тихо-мирно лежала на боку, открывая свету довольно обширную комнату, выдолбленную в камне с упорством, достойным лучшего применения. Песчаный пол устилали останки то ли "перезрелой" нежити, то ли померших от скуки путников, хотя вполне возможно, что раньше заслонка была многоразовой. Словно в ответ на эти мысли она заскрипела, приподнялась на пару метров и рухнула обратно, оставшись там уже надолго - похоже механизм все-таки доломался или просто решил немного выждать для повторения попытки. - Ну как, пойдем понемногу? - рассеял устоявшуюся мертвенную тишину подземелья (заслонка ходила абсолютно бесшумно) нетерпеливый Алиос. Шангир не ответил, занятый поисками огнистой сферы, выпавшей у него из кармана куда-то на пол. Алиос, верный себе, пошел на подмогу и подскользнулся на искомом предмете, чуть не расшибив ухоженный лоб о жесткий пол. Наконец все прояснилось и спутники пошли вглубь подземелий, светя себе сферой, которая, подпитываясь магией Шангира, светила ровным бело-красным светом, неплохо освещая окружающие катакомбы, но придавая им жутковатый вид.
- Знаешь, а здесь очень даже тепло, не то, что на реке, - заметил некромант на первой повстречавшейся развилке. - Но все равно переизбыток нежити, - ответил вампир, с ненавистью пиная чей-то череп, отчего он полетел куда-то во тьму левого прохода. Раздался скрежет, скрипы, прогремел небольшой взрыв, прозвенело железо о камень. Шаангир осторожно посветил в шумный проход - изо всех стен торчали ржавые копья, в них застряла громадная каменюга, усеянная стальными дротиками как громадный ежик - иголками, чуть дальше в коридоре застряли два громадных меча для быстрой нарезки путников... Алиос пожал плечами и ответил на невысказанный вопрос: - Нас предупреждали.
Две линии заколебались и неспешно пошли навстречу друг другу. Неспешно шагали пикинеры-ветераны, положив на теплые от полуденного солнца наплечники длинные древки своих пик, шли мечники, на ходу передавая друг другу флляжки, еще оставшиеся у тех кто был позапасливее или у тех, кто не участвовал в привальных попойках, лениво шагали лучники, пробуя пальцами натянутые тетивы луков, брели, затерявшись среди высоких воинов, мудрые маги, рассеянно повторяя какие-то только им понятные вещи, синхронно вышагивали им навстречу могучие варвары, в толпе которых виднелись зеленые морды гоблинов-берсеркеров, изящно вышагивали эльфы, упруго шагали таррики*... Все ближе и ближе сходились линии... Отстали маги, стрелки, остановились эльфийские лучники, лучшие из лучших, Несущие Смерть, взлетела в небо часть тарриков. Воины же продолжали неспешно шагать навстречу друг другу; вот напряглись пикинеры, положили руки на рукоятки мечей мечники... Варвары же продолжали идти как ни в чем не бывало. 100 шагов, 50... Люди замедляются, их противники все продолжают идти в полной тишине, только ветер колышет высокие степные травы, продолжая свою вечную песню. 30, 20, 10... Люди поднимают оружие, но неуверенно, нет уверенности, нет порыва... Кто-то из командиров неразборчиво кричит, пики опускаются, но варвары спокойно проходят меж них, руками отводя древки. Вот они достигают первого ряда, местами достигают второго... Внезапно слитный клич, даже рев, варваров оглушает вконец растерявшихся людей, первые стрелы эльфов начинают свой путь, и некому на них ответить - те жалкие два десятка лучников, которые пытаются выстрелить, не могут этогго сделать - и свои, и враги уже вместе, неразделимые в горниле битвы. Варвары бьются легко, огромные топоры и мечи летают как перышки, то тут, то там раздается веселый смех. Они уже победили, деморализованным людям их не остановить - и те бегут с поля боя, кидая оружие, товарищей, друзей...
Без имен, т.к. ситуация могла произойти со многими некромантами)) читать дальше Это был вечер 31-го декабря, оставалось три часа до наступления Нового Года... Некромант, невесело нахмурившийся из-за вновь начавшейся снежной пурги (мертвым вообще-то без разницы, но летающие в воздухе сугробы, когда-то бывшие привидениями, совсем не радовали и отнюдь не направляли повелителя мертвых на столь редкое для него хорошее настроение), повернулся к стайке зомби, уныло бредущей из подвалов замка с новенькими коробками, заполненными шариками, мишурой и прочей новогодней атрибутикой. "Ну скажите, какому здравомылящму существу может придти в голову праздновать смену года?" - думал Некромант, уныло оглядывая нескольких зомби, столкнувшихся на выходе из погреба и теперь копающихся в серебристой мишуре. Нет, он совсем не возражал против праздников, но все-таки предпочитал разграничивать: праздновать тысячелетний юбилей и просто очередной год в длинной цепи прожитых им лет - несколько разные вещи... Но так повелитель мертвых думал до того момента как Темный Эльф, один из его немногочисленных друзей, решил навестить старого приятеля и застал обычную картину запустевшего замка, на фоне которого шатались тогда еще не засыпанные снегом привидения: - А как же Новый Год?! - резонно (с его точки зрения) возмутился он. - А на что он мне сдался? - недоуменно ответил Некромант, сподвигнув эльфа на доказательство обратного. До сих пор удивляясь на то, как Темный сумел заставить его поучаствовать в празднике, повелитель мертвых решил оставить эту загадку на потом - приготовления к Новому Году уже шли полным ходом: зомби таскали коробки с экстренно закупленой мишурой и шариками, скелеты продолжали гоняться за нечаянно поднятым пару дней назад воробьиным скелетом (глаза нежити ярко светились ослепительной зеленью - магии, которой хватало на анимирование скелета, было явно тесновато в тщедушном тельце и теперь она пыталась вырваться, в результате чего птичка временами налетала на ближайшего мертвеца и заклевывала его острым клювом до второй смерти, "работая" со скоростью, которой позавидовали бы даже боевые грифоны), привидения-сугробы неспешно дефилировали в воздухе, а личи, командовавшие побледневшими еще больше против обычного вампирами, сменившими мечи на исписаные загадочными письменами лопаты (традиции, традиции) и невозмутимыми умертвиями, оставшимися верными своим широким косам, которыми было удобно сгребать снег, очищали заваленный по колено внешний дворик замка, где и организовывалось праздненство. Перелистнув еще страницу темного фолианта с полустертым от временеми названием "Глупейшие традиции, обычаи и предрассудки живых" (благо, что, работая над очередной книгой, некроманты просто заваливали собратьев никому не нужными деталями, которые сейчас сильно пригодились в главе "Новый Год - Истинная глупость, доставшаяся всем от рыцарей") под чьим-то авторством (увы, имя автора автора сего трактата время не пощадило), Некромант махнул рукой зомби и они, аккуратно поставив коробки, ушли за новыми. Дочитав, он перелистнул еще раз и почти минуту недоверчиво разглядывал ровные строки, сопровождаемые четкими картинками, после чего схватился за голову левой рукой (в правой лежал фолиант, а бить им себя по лбу не хотелось) - люди наряжали этим барахлом Ёлку! Живую!! Некромант был не особо против живых растений (он вообще редко бывал против чего-либо), но достать живую ёлку за три часа?! Поглядев на песочные часы, оставленные Темным, он ужаснулся еще больше - не за три, а уже за два с небольшим часа! Знакомых светлых эльфов чтобы помочь с аварийными лесопосадками у него не было (точнее были, но только те, кто был готов при первой возможности утыкать его вместе с армией заточенными стрелами), а где достать ёлку, когда кругом одни кустарники - Некромант совершенно не представлял. Из беспросветной депрессии его вынул Темный, пришедший в компании приятелей поглядеть на успехи друга в достижении нужного для праздника состояния. Вдоволь насмеявшись на призраков, он посоветовал их так и оставить, после чего упросил демонессу (случайно присоединившуюся к веселой компании Темного, который вместе с подругой и двоюродным братом, магом-хаоситом, гулял по окрестностям с помощью коротких порталов) на небольшой перенос (это разные вещи с телепортом, просьба не путать)) - и вот уже пушистая зеленая ёлка стоит посередине враз повеселевшего дворика, немного обгорелая, но оттого не менее презентабельная. Отослав зомби куда подальше (к гостям, раз уж они появились, Некромант был настроен доброжелательно, а зомби наверняка испортили бы всю праздничную атмосферу (как в прямом, так и в переносном смысле), которой он начал понемногу проникаться), то есть на крышу, после чего под непрекращающимся градом советов стал с помощью скелетов обвешивать елку. Вконец запарившись с бестолковой нежитью, он попросил гостей помочь - и дело мигом пошло! Темные эльфы мановением пальца развешивали мишуру (не забывая и о бедных скелетах неподалеку, которые вскоре буквально "погрузились в праздник"), маг занимался более ответственной работой - прицеплял шарики (ему пригрозили, что будет, если он прикрепит магией и приходилось изощряться, обвязывая ветки нитками от шариков при помощи телекинеза), а демонесса просто радовалась и нацепляла звезду на верхушку елки (удалось далеко не сразу даже при помощи порталов). Но наконец все развесили, открыли и разлили шампанское, маг перенес всякую вкусную всячину из своей кладовки... Горизонт осветился огненными, синими, зелеными, багровыми и другими всполохами - лучшие маги столицы начинали свое выступление... - Ура!!! - С Новым Годом!! - С Новым Счастьем!!! - С Новым... Внезапно раздался треск и сверху прилетело что-то темное, уткнувшись прямо в салатницу. - ...Зомби!!! - завершил фразу Мага Некромант. Но сверзившийся с крыши зомби не сумел испортить праздник - салат заменили, зомби отослали и продолжили праздновать... End. P.S. Самое важное в новый год - хорошие друзья, отличное настроение и приятная атмосфера, чего и вам желаю)) P.P.S. У некромантов - еще и подробное руководство)
- Странный какой-то здесь лес, - остроумно заметил Архаон после наших получасовых блужданий по запустелому лесу, куда мы зашли поохотиться (последний трактир остался далеко позади, да и запасы постепенно подходили к концу). - Да, согласен, - ответил я, изумленно разглядывая толстенный вяз, изрядно подгрызенный в основании, - Следы есть, а животных - ни единого! - Мда, и дернуло же нас сюда зайти...
Это ОН))
Вынос мозга в наилучших традициях произвольного произвола Внезапно где-то впереди раздался треск и тяжелый грохот упавшего дерева. Мы переглянулись и быстро пошли вперед. Вскоре мы нашли источник шума - громадное дерево (то ли дуб, то ли серебрян), упавшее на землю и бобра, сидящего рядом, весело постукивая хвостом и с аппетитом грызя какую-то веточку. - Смотри, бобр! - прошептал я, зачем-то комментируя очевидный факт. - Жратва! - ответил эльф, с безумным огоньком в глазах натягивая тетиву лука. Бобр, похоже что-то почувствовав, уронил ветку и медленно обернулся, подозрительно оглядываясь темными бусинками глазок. Архаон выстрелил, но стрела прошла мимо. Удивленный, он высрелил еще раз - снова мимо! Третья стрела попала в цель, но сгинула в ревущем пламени, не долетев. - Блин, он огненный маг уровнем не ниже магистра! - осенило меня, пока я прыгал на эльфа. Огненный поток спалил мне плащ и обжег спину ЖАРОМ преисподней, но спутника я спас. - Бежим, дубина! - потянул я за собой пытавшегося выстрелить еще раз Архаона. Слава всем богам, что мы успели скрыться из обзора разгневанного зверька - огненный взрыв прошел над нашими головами, опалив волосы и заставив бежать быстрее. Последний "подарочек" бобра лишь непередаваемым чудом оставил нас в живых - как раз когда я споткнулся о какой-то корень и упал в грязь (Архаон споткнулся о меня и упал рядом), над нами прошла огненная цепь, порубившая ближнюю скалу на раскаленную кашу. Тяжело отдуваясь, мы отбежали на безопасное расстояние (3-6 км, не считали) от пепелища подгрызенного леса и зареклись нападать на мирных, безвредных животных - хищники, пожалуй, более безопасны...
Обычный аэропорт некрупного города в южной Европе, не менее обычная очередь около таможенного лабиринта. Молодой человек испанской наружности стоит, спокойно и плавно перемещаясь с носков на пятки и обратно, ожидая пока таможенник, погрязший в настоящих археологических раскопках среди груды хлама, наваленной на обширном столе, наконец уделит толику своего бесценного внимания его паспорту. Но, пока "археолог" занят, надо сказать пару слов о испанце: он высок, атлетически сложен и, хотя кажется хрупким на вид, это впечатление очень обманчиво, недлинные прямые черные волосы спускаются до плеч, для того, чтобы они не лезли в глаза, на лбу повязана специальная повязка. Одежда, темная рубашка и штаны, довольно простая и неброская, хотя несомненно её дорогое происхождение. Легкий и компактный красный походный рюкзак не выглядит тяжело нагруженным - в общем, обычный турист, заехавший зачем-то в этот ничем не примечательный городишко на день-два, для того, чтобы потом продолжить свое путешествие. Если его и выделяло что-то из разношерстой толпы туристов, так это глаза: не восторженные и не усталые, темно-синие глаза с темными зрачками больше всего походили на два кусочка льдистого штормового моря, обрамленные в чистый белый мрамор, но это разумеется просто казалось...скорее всего казалось. Но вот второй Шлиман нашел свою Трою и, отряхнув столь нужную бумажку от сора и пыли, передал стоявшему рядом помощнику, после чего развернулся к испанцу. Поправив очки, он откашлялся, полистал документ, посмотрел на безучастного к происходящему туристу, откашлялся еще раз, пытаясь привлечь к себе внимание, но потом сдался и начал спрашивать: - Полное имя? - Дон Диего де Рамирэс, милостью божьей младший сын и второй наследник Серхио де Рамирэса... - Спасибо, можете опустить эту часть. Род занятий? - Профессиональный военный, хирург, садовод, винодел, магистр шести наук,.. - На данный момент, - поспешил прервать дона таможенник. - На данный момент безработен, странствую по миру в поисках чего-либо интересного, - продолжил отвечать испанец, глядя ровно на две ладони выше и на ладонь правее лба таможенника, отчего тот заметно нервничал. - Так... Цель посещения, виза... Ага, дата рождения? - Двадцать восьмое декабря тысяча двадцать второго года по Юстинианскому календарю. Челюсть помощника отпала, таможенник же невозмутимо досмотрел паспорт и, поставив штамп в пестром окружении его собратьев, вернул владельцу. - Желаю вам приятного путешествия! Диего подмигнул помощнику и пошел к выходу. Завернув за угол, он покачал головой и тихо промолвил себе под нос: - Вот придурки... Не, все-таки, что бы не говорил Михаил, самое незаменимое оружие - это правда... Спустившись по эскалатору, наследник рода Рамирэс остановился у кольцевой экспозиции вещей пассажиров и стал ждать вторую часть своего багажа.
Черный массивный баул, неспешно рассекая океан разнообразного багажа, продефилировал мимо, ненароком задавив чью-то сумку и был выхвачен из своей новой среды обитания длинной жилистой рукой. - Вот ты где, зараза, - с затаенной угрозой сказал испанец, ожидавший своего "спутника" уже десятую минуту. Баул ответил на злость хозяина невозмутимым выражением оформленного в сумку куска темной ткани, которому абсолютно все равно на какие-либо чувства своего владельца, возникшие из-за долгой задержки. - А, ладно, что с тобой сделаешь, - баул сверкнул "молнией", как будто соглашаясь, - Пошли! С кряхтением (баул был очень тяжелый, зараза) взвалив свое имущество себе на спину, Диего, чуть пошатываясь, направился к выходу.
Выйдя наконец из здания аэропорта, испанец распрямился и вдохнул чистый свежий воздух, почти тут же поперхнувшись густым облаком табачного дыма, который он ненавидел с давних пор. - Дитрих!!! - взвыл Диего, различив в относительной темноте под навесом смутную фигуру знакомца. - А, ты же не куришь... - медленно и издевательски растягивая слова произнес Дитрих, - я как то и зыбыл. Отойдя в сторонку от курильщика, испанец поморщился и ответил: - Ты уже десятый раз забываешь! - Хе, с кем не бывает, склероз - вещь заразная... - и затушив окурок ногой, фигура вышла на свет, парой взмахов отогнав пару настырных клубов сизого дыма. Это был довольно молодой немец в темном официальном костюме, короткие светлые волосы находились в легком, явно специально созданном беспорядке, на холеном лице играла легкая усмешка, отражающаяся и в темных глазах, а из кармана торчала извечная пачка дорогих сигарет с тремя сигаретами в ней. Это была непонятная особенность Дитриха - в любой пачке, которая была с ним (даже в неоткрытых) находилось ровно три сигареты. - Старик специально послал именно тебя? - Не, не он, - веселье внезапно сбежало с лица немца, - Он совсем плох стал, почти никого не узнает, на днях вот духам начал шаманить и, прокричав что-то про восстание духов в океанической впадине, свалил на какой-то остров в Тихом океане... - Мда, а он прогрессирует... - покачал головой Диего, пытаясь обдумать неожиданные новости. - Именно, теперь мы голову ломаем, где его искать; да ладно, скоро сам вылезет, может хоть кого-то еще узнает. В общем у нас тут было весело, - и Дитрих снова улыбнулся, правда теперь только губами, - А ты как? - Хорошо отдохнул, развеялся, побыл вдалеке от вас всех наконец-то, в общем и целом - неплохо. - Повезло... - простонал Дитрих. - А что такое? - К нам Рамон приехал. - Чёрт! - отношение к этому яростному католику у Диего и Дитриха было совершенно одинаковое, - Давно ли? - День назад! Нет, ты определенно везучий - отдыхал три месяца, пока я тут мучался... - начал ныть немец. - ...Один день, - завершил фразу испанец. - С Рамоном, - уточнил Дитрих и, поглядев на наручные часы, тяжело вздохнул и сказал: - Все, собирайся и пошли, а то Рамон нас загрызет, он меня специально для того, чтобы тебя побыстрее доставить на базу посылал...
Ездить изящно Дитрих умел, но категорически нелюбил. Поэтому буквально за третьим пройденным на красный свет по пешеходному тротуару поворотом за черным, хищным Nissanом последней модели, личной собственностью немца, увязалась полицейская машина, правда, безнадежно отстав уже на третьем безумном развороте, от которого бедного, но привычного Диего швыряло по всей машине. - Дитрих, в который раз тебе будут выписывать заочный штраф?! - воскликнул испанец, снова размазываясь о боковое стекло машины, затемненное с применением новейших технологий. - В этом городе вроде только в тридцать восьмой раз, я здесь недавно, но ты не беспокойся, они ко мне уже привыкли, сейчас мы просто на каких-то новичков нарвались, - и, оскалившись в радостной ухмылке, немец притормозил и крутанул руль еще раз, после чего машина, развернувшись на 180° встала у фасада ухоженного особняка.
- Убью гада, - прокомментировал свои впечатления от поездки по городу Диего, вываливаясь из машины и осторожно трогая шею. - Эх, хорошо прокатились, - донесся с другого конца машины жизнерадостный голос немца, отчего благородный дон тихонько зарычал, хотя он отлично знал, что Дитрих неисправим. Тут от крыльца отделилась серая фигура, при приближении оказавшаяся чернобородым гигантом в армейском маскхалате. Огромная ладонь помогла Диего подняться и утвердиться в более-менее вертикальном положении, после чего Дитрих получил неодобрительное покачивание головы. - Спасибо, Михаил, - сказал Диего, не особо уверенно делая пару шагов к крыльцу. - Да наздоровье, - пророкотал русский, - Совсем тебя антихрист заездил? Испанец удивленно приподнял бровь в ответ на необычно религиозную для веротерпимого Михаила фразу, после чего тот пояснил: - Не обращай внимания, от Рамона понахватался, он тут целое утро шумел, вот и прилипла фраза. - Так он все же здесь? - Ага, - сочувственно вздохнул гигант, - Хотел бы я сказать обратное, но... Он ждет вас в главном коридоре, - и русский снова отступил к крыльцу, слившись с стеной. Обреченно переглянувшись, новоприбывшие поднялись по ступенькам ко входу в светлое и просторное здание, ставшее для них и многих других их знакомых настоящим домом. Большие дубовые двери были распахнуты и ветер шевелил край легкого коврика для ног, лежащего у самого порога. Переглянувшись еще раз, двое вошли в двери; не успели они пройти и десяти шагов, как двери со скрипом захлопнулись. В обычном случае Диего бы только посмеялся над такой глупой попыткой нагнать на него ужас, но то, что где-то в темноте (в лучших традициях всяких ужастиков лампы не горели) находился Рамон, отнюдь не придавало уверенности. Внезапно в мертвенной тишине раздался сухой щелчок пальцев и три вспыхнувшие свечи осветили вытянутое лицо немолодого человека с когда-то загорелой кожей, ставшей теперь своим же бледным подобием, на которое падали короткие темные волосы с проблесками седины. Красная мантия с откинутым капюшоном свободно сидела на худощавом теле, а в странно усохшей руке были зажаты красные четки из чистых рубинов, о происхождении которых у Рамона предпочитали не спрашивать. Темные глаза тщательно обежали пришедших и Рамон тихо прошелестел: - Так-так, Еретик и Демон... Здесь надо сделать небольшое (если быть точным - очень большое) отступление: каждый из обитателей дома, худо-бедно объединенных общими целями и общим прошлым, имел свое прозвище, которое давалось товарищами по прошествии некоторого времени. А вот каковы их общие цели и прошлое - отдельная истрия...
Легенда
...Желтые пески родных пустынь всегда навевали на Хеопса, фараона всего Египта, необъяснимую грусть и тоску. Пейзаж чуть разнообразили пара одиноких деревьев, если можно так назвать окаменевшие от ветра и жары столбы органики, да чахлые, но двужильные пустынные кусты, бредущие куда-то на водопой. Правда сейчас это было только кстати - монотонный пейзаж успокаивал мечущуюся душу и давал отдых разуму, хоть и резал глаза. Сегодня Хеопс едва не потерял своего среднего сына, любимого, причем нелепо, глупо - средний был заядлым охотником и, как и всегда, охотился в зарослях тростника, из-за чего в погоне за подраненной добычей упал в воду, но пловцом он был отличным и, достав птицу, поплыл к берегу; никто так и не понял, почему именно в этот момент из тростников выплыла дозорная лодка, ударив наследника в голову, отчего он потерял сознание. Пока воины препирались и ругали подвернувшегося под лодку охотника, тот успел изрядно затонуть. Спас его опять-таки случай: такой же заядлый охотник, как и он, увидев произошедшее, нырнул и вытащил тело на берег, после чего восстановил наследнику дыхание. Сын был спасен, но осадок остался, чтобы потом, через пять лет, помножившись на различные обстоятельства, заставить фараона построить величественное сооружение, которое пережило века и тысячелетия - свою пирамиду...
...Тысячи и тысячи земледельцев, согнанных из всех подвластных фараону земель, трудились уже третий год, лучшие архитекторы грызлись между собой, спокойно медитировал главный жрец бога Осириса, Нумос. Уже был готов фундамент, вытесаны громадные блоки, оставалось дело за малым - начать...
...Нумос, сильно постаревший за эти годы, наблюдал слезящимися глазами за тем, как на пирамиду кладут облицовку. Хеопс, лежащий рядом в носилках, холодной, немотря на адское пекло, рукой с прежней силой сжимал ладонь своего среднего сына, последнего из тех сыновей, кто выжил за эти долгие двадцать лет. - Все, сейчас все завершится. Мои расчеты верны и в пирамиде теперь столько энергии, что она сможет осуществить требуемое воздействие... - проскрипел жрец. Последняя плитка легла на пирамиду и сверкающая белая поверхность стала сверкать все ярче и ярче. В ужасе кричали суеверные рабы, довольно улыбался Нумос, щурился почти слепыми глазами на яркий свет старый фараон. Внезапно пирамида словно вся вспыхнула и в белоснежном сиянии проявились контуры громадных Врат. Вот створки дрогнули и приоткрылись, после чего все вокруг услышали заунывный звук, песню, нарастающую по громкости с каждой секундой. Миг, Врата открылись, угасла песнь, и египтяне подняли глаза. Никто не помнит, что они там увидели, но все отшатнулись в изумлении... Внезапно толстое бревно, почему-то оставленное у пирамиды, упало на сверкающую бликами поверхность. Раздался треск, Врата угасли, а простую белую облицовку пирамиды рассекла громадная трещина. - Нет!!! - сдавленно кринул жрец. Но тут три фигуры, появившиеся и лежащие теперь у пирамиды вместе с металлической конструкцией, закашлялись и попытались подняться. - Где мы, брат?! - прохрипела средняя из фигур на скрипуче-шипящем языке. -На какой-то планете, брат, - ответила фигура справа. - Вы где там были когда-то, - ответила им четвертая фигура, на поверку оказавшаяся жрецом Нумосом, ужасно коверкающим слова чужого языка. - Я что-то вспоминаю, брат, похоже это та планета из древних легенд... - неуверенно сказал левый. - Похоже мы попали, у нас нет звездолета в отличии от первооткрывателей... Гм, местный, - обратилась к жрецу закутанная в плащ правая фигура (песчаная буря утихала и уже можно было рассмотреть детали внешности пришельцев), - И зачем вы нас вызвали? - Не хотели. Не то, - и Нумос показал на трещину в пирамиде. - Меня в первый раз обрекают на отшельничество чисто случайно, - прокомментировал центральный, - А чего вы добивались? - Дух народа, - жрец снова показал на пирамиду, - Здесь. Сила велика, жить можно... - То есть вы обрекли свой народ на жалкое существование ради своего долголетия? - ощерился (впечатление было именно такое) левый пришелец. - Нет, пирамида - для всех. Дух не должен был испариться... - Дело в нас, Аннар, мы нарушили стабильность и, перенеся нас сюда конструкция потеряла стабильность, из-за чего они теперь обречены, - печально сказал центральный. - Тогда мы... Обязаны им жизнью, - закончил Аннар, отшатнувшись от своего товарища в непритворном ужасе. - Похоже, что именно так...
...Пришельцы отплатили свой долг как могли, изготовив странные амулеты, обладающие разными свойствами и Источники, места, где обладатели амулетов могли получить долголетие и связь со своим амулетом. Но не все было радужно, а точнее ничто не было радужно - египетская цивилизация закатилась, один из пришельцев погиб во время попытки строительства локальных Врат для того, чтобы они могли вернуться к себе на родину, а обрести долголетие смогли считанные единицы из-за ограниченности энергий Источников... В общем, здесь и начинается история Ордена Хранителей - наблюдая за течением жизни на Земле, носители амулетов поняли, что без их вмешательства человечество вскоре сгинет в междуусобицах и войнах [истинная правда, между прочим], после чего стали стараться ограничить конфликты между племенами, потом народами, потом - нациями, что, правда иногда не получалось - так например Хранители банально проморгали нашествие испанцев на Америку, в результате чего коренные племена были истреблены и порабощены, а Европу разодрали войны, пробудили подозрения у людей, которые вылились в инквизицию, не сумели остановить ни Первую, ни Вторую Мировую... Хотя отрицать их положительное влияние на историю было бы глупо - Орден предотвратил и увел по более безопасному пути сотни войн и нашествий. Из-за небольшого числа Источников (их строил погибший пришелец, Аннар) половина амулетов осталась без хозяев, для которых потом, по мере восстановления энергии Источников, подыскивали людей среди неординарных, но и не слишком выдающихся личностей. Во время многочисленных войн и конфликтов большая часть начального "костяка" Ордена перемерла (несмотря на влияние амулетов и энергий Источников Хранители оставались уязвимыми (хотя и сложно убиваемыми) для оружия и серьезных болезней), в результате чего большая часть Ордена, разбросанного по всему миру - обращенные в 5-20 века добровольцы.
- Так-так, Еретик и Демон, - снова произнес Рамон, словно смакуя эту фразу и щелкнул четками. - И-инквизитор? - немного заикаясь выдавил Дитрих. - Не узнал? - на белых, бескровных губах заиграла ехидная усмешка, - Диего, можешь идти, как обычно к тебе особых вопросов нету, сменил бы ты только это прозвище... А вас я попрошу остаться, - добавил он, заметив поползновение немца к выходу. Сочувственно покачав головой - хотя Дитрих был неисправимым еретиком, нарушавшим в день не менее трех божественных заповедей, и прозвище ему дали отнюдь не зря, то, что он был "любимчиком" Инквизитора, в очередной раз заставило пожалеть бедолагу - общество Рамона еще никому не шло на пользу...
"Да, похоже я все-таки снова дома..." - неспешно думал Диего, потягиваясь до хруста в костях, - "Не хватает одного..." В следующий миг на испанце повисла громандная серая псина, так и норовящая придушить из-за избытка положительных эмоций своего старого знакомого. Впрочем, на сей раз все обошлось более-менее нормально: - Стоять! - рявкнула массивная фигура хозяина псины, появляясь в дверном проеме, - Положи Диего, Квадрат, положи и отойди... Громадный мопс с действительно практически квадратной башкой развернул голову к хозяину, виляя коротким хвостом. Изо рта свисала холеная рука испанца, схваченная за рукав. - Да, положи-положи, - добавил хозяин. Рука, выпущеная из тисков собачьей пасти, упала на пол с глухим стуком и мопс подбежал к Алексу, мощному норвежцу, который, трепая довольного пса по загривку, весело смотрел на кряхтящего Диего, осторожно поднимающегося с пола, своим единственным правым глазом. Левый, потерянный давным-давно, был прикрыт темной повязкой, а светлые волосы, рассыпаные по плечам, были заплетены на особый манер, в котором можно было отметить сходство с викинговскими мотивами. - Снова ты выгуливаешь этого зверя, - полувесело-полузло сказал испанец, разминая отбитую об пол руку, - По-моему он еще больше вымахал с последнего раза... - Да не, это тебе кажется, просто я кормлю его правильно, вот он и становится зримо крупнее. - И тяжелее, куда тяжелей, - пробормотал себе под нос Диего, во второй раз за день хрустя шеей, - Как идут дела? - Да нормально вроде, жить все интересней - постепенно сюда стекаются все Хранители, которые растекались по свету последнюю сотню лет. - Если быть точным - девяносто восемь лет и пять месяцев три дня тридцать восемь минут назад, - донесся невыразительный голос сверху. - Сервант! Достал, зануда! - взревел одноглазый, глядя на объемное тело Арчибальда Сервантеса, разместившееся в раскладном кресле. Голландец нагло зевнул и, поправив жидкие усы, вернулся к чтению книги. - Вы и его вытащили?! - страшным шепотом спросил испанец. - Нет, мы хотели оставить его в неведении, так нет же, узнал! И когда только успел... - И сколько всего наших "дома"? - Не поверишь, тридцать! Отсутствует Старик и еще несколько - либо отшельников, либо новообращенных, а все остальные сбежались как волки на обессиленного лося [Алекс часто пользовался охотничьими метафорами]. - Зачем же всех собрали? Суровое лицо норвежца помрачнело и он медленно проговорил, полуобернувшись к Диего: - Никто не знает, даже Вай'йорн, просто все что-то почувствовали и решили приехать... - после чего отвернулся и, поманив Квадрата, слонявшегося рядом, пошел по своим делам, оставив офигевшего Демона в относительном одиночестве.
Рамон, тогда еще светловолосый... (моделька, не моя)
- Эй, ты жив? - Диего, закинувший вещи к себе в комнату и переодевшийся с дороги в свою обыденную одежду - белую полузастегнутую рубашку и темные джинсы, тыкал бездыханное тело Еретика, покоящееся на пуфике. Тело выглядело куда бледнее, чем обычно и признаков жизни не подйавало. Но наконец тычки вызвали нужный эффект - Дитрих пошевелился и, что было закономерно, свалился вместе с пуфом на пол. - Черт! - прохрипел немец, - после чего испуганно прикрыл рот руками и полубезумно огляделся вокруг в поисках Инквизитора, готовящегося к расправе. Не обнаружив такового, Еретик осторожно выдохнул и закашлялся. Наблюдавший такую реакцию, Диего только покачал головой и пнул товарища. Это наконец пробудило его к жизни и он, отряхиваясь, зло посмотрел на "оживителя", правда все, что хотел сказать, так и не сказал - Рамон был еще свеж в памяти. - Давай, вставай, побудешь у меня гидом. Дитрих воззрился на испанца. Наконец искра понимания забрезжила в его глазах: - А, ясно, я уже и забыл, что тебя тут не было во время очередной перестройки два года назад... Ну пошли, пройдемся, делать мне все равно больше нечего. Теперь пришла очередь Диего изумленно глядеть на Еритика, не знавшего, чем себя занять. Тот сделал страшное лицо и ответил: - На меня Рамон епитемью наложил, сказал что, если я хоть раз за неделю буду курить, ругаться или пить что-либо крепче дистиллированной воды, то он примет меры...
Осмотр дома начался с первого этажа, где Дитрих умудрился как-то раз заблудиться и плутать пару часов, пока его не изловили. - Итак, начнем, - голосом опытного гида начал немец, - Как ты помнишь, тут у нас была лаборатория, - он небрежно кахнул на толстенную, местами оплавленную стальную дверь, - теперь у на там кухня... Висевшая на двери табличка действительно значила "Кухня", под ней было размашисто написано "ЖРАТВА". Диего улыбнулся и спросил: - Чье творчество? - Да это Балн, старый волчара как обычно обжорствует... Тут зоркие глаза испанца заметили еще одну, полустертую надпись снизу от двери. - А тут у нас что? - Там написано "Бермейстер", - ответил Дитрих. Диего отшатнулся от двери как от взведенной гранаты. - Он НА КУХНЕ?! - Ну, так вышло... - И как вы только еще не померли с голоду при ТАКОМ скупце в поварах... - Знаешь, он неплохо гото... Тяжеленная дверь распахнулась, задавив немца на середине фразы. Низкий проем заполнила грузная туша, больше всего похожая на медвежью - не хватало только шерсти, а так всё, даже маленькие, налитые кровью глазки, было на месте. - Кто тут выступает?! - взревела туша по имени Йоганн Бермейстер, яростно уставившись на вторженцев. Под свирепым взглядом Диего быстро вспомнил о том, что нынешнего повара не зря прозвали 'Свирепо-скупой Медведь' и, надо признать, немного перепугался. - Это мы, кролики, помещенья смотрим, - прохрипел задавленный Дитрих. - Тьфу! Это ты, еретическая зараза! Волков на тебя, "кролик", не напасешься... - и Медведь хлопнул дверью. Послышался звук задвигаемых засовов и наступила тишана. Дитрих сполз по монолиту двери и жалобно простонал: - Вот неповезло... Теперь ужин у нас вряд ли будет...
Покинув наглухо заваленные разным хламом преддерья кухни, друзья продолжили экскурсию по первому этажу: заглянули на склад, встретивший их завалами всякой всячины (раньше он был кухней), осмотрели ничуть не изменившийся тренировочный зал, зашли от нечего делать в запустелую столовую, не менявшуюся уже пару веков и встретившую незванных гостей мрачными резными шкафами и квадратно-массивными тумбами по стенам, в которых хранилась посуда. - Ну вроде на первом осталось осмотреть только лабораторию, которую перенесли на склад, то есть в подвал - нам с лихвой хватило и одного взрыва... - продолжал говорить Дитрих, раскрывая одну из дверей коридора. Почувствовав что-то, немец резко развернулся к двери и отшатнулся как от гранаты - в проеме стоял, загадочно улыбаясь, Рамон, перебирая рубины четок. - Ходим значит? - Д-да, ходим... - заикаясь пробормотал Дитрих. - Ну ходите... - и Рамон пошел дальше по своим делам, оставив Еретика, судорожно хватающего воздух ртом, в покое.
Наконец экскурсия подошла к лестнице на второй этаж, где располагались личные комнаты, которые при реконструкции решили оставить без кардинальных изменений. В лучших традициях лестница была из рук вон плохо освещена и царил приятный полумрак. - А все Рамон! - вслух пожаловался на жизнь Дитрих, хотя жаловался он зря - окна закрыли тяжелыми шторами общим решением из-за ужасно жаркого лета, от которого выгорала трава и мозги варились в головах неосторожных людей. - Рамон-Рамон... Сам виноват что он тебя не любит, - уточнил Диего. Внезапно в полумраке обрисовалась какая-то фигура, которая, сверзившсь откуда-то с потолка, жизнерадостно заявила о себе: - Хай! - Ай! - вскрикнул немец, вновь хватаясь за сердце. - Хай, Тайра, - поприветствовал испанец свою давнюю знакомую, как и всегда забравшуюся в одно из недосягаемых для обычнного смертного мест и устроившую засаду на кого-нибудь, в которую они и попались. Своё идеальное физическое состояние она использовала для того, чтобы повиснуть между стенами на шпагате и, заснув, поджидать неосторожных товарищей (а они проходили нечасто и иногда она ждала по полдня). Если бы так делал кто-нибудь другой, вердикт испанца был бы прост: "Безумец", но про девушку, бывшую когда-то профессиональным ассасином, такое говорить было не только глупо, но и неразумно - ей просто было нечем заняться. - Все так же фигней страдаешь? - Ну а чем еще заняться? - спросила Тайра, потягиваясь, чтобы размять пребывавшие в долгой неподвижности мышцы, - Медведяя доставать скучно, теперь чуть что - хлопает дверью, Рамон не хочет ко мне придираться, а Балн как и всегда несет сам не знает что, даже слова не вставишь... - А тренировочный зал? - осторожно предложил оклемавшийся Дитрих. - Ты помнишь середину прошлого месяца? - ответила ассасинка вопросом на вопрос. Как выясннилось, немец помнил тот грандиозный разгром. Судорожно сглотнув, он пробормотал: - Вопрос снят... - Кстати, а что вы тут делаете? - Дитрих показывает мне изменения в доме, которые вы ухитрились сделать в мое отсутствие. - Ясненько... Значит я с вами! - и, развернувшись на пятках, девушка побежала наверх, - Вперед, на комнаты! - Я же их видел... - вздохнул в пустоту Диего.
Первой комнатой, до которой они добрались, стала комната Инквизитора. - И как всегда - закрыто! - вторем вздохнули путники. Впрочем, даже на дверь Рамона стоило посмотреть: сделанная из красного дерева, она изображала искусно вырезанные языки пламени, на фоне которых расправляла крылья пламенеющая птица феникс. Щель для замка в двери отсутствовала, возможно скрытая каким-нибудь из выступающих языков огня. Следующей на пути оказалась комната Дитриха, захламленная почище склада: на стенах были расклеены постеры рок-групп, пол был усыпан мелкими пластиковыми шариками, на которых то тут, то там что-то валялось. - Пошли дальше, - небрежно, но с угрожающими нотками произнес Еретик. Остальные почли за лучшее с ним согласиться. Третья и четвертая дверь были наглухо заперты и не являли собой ничего интересного. Пятой дверью оказалась комната Диего, вся чисто прибранная, но все, что в ней находилось, лежало с каким-то оттенком небрежности, казалось, что каждому предмету не хватало буквально пары сантиметров вправо или влево для создания идеальной композиции, к которой бы не придрался любой мастер дизайна, фен-шуя или чего-либо еще в таком духе. Пожалуй в этом был весь Диего: делая все идеально, он все время что-нибудь да перекраивал в хаос... По Ордену даже ходила история-легенда о том, как он, идеально выполнив как задание, так и отчет, ухитрился-таки сделать последний на ровном куске лаваша, что довольный Старик не сразу заметил, а когда заметил, долго смеялся. Потратив какое-то время на бесплодные попытки исправить признаки хаоса в комнате, путники пошли дальше. Комната Тайры, седьмая, была аккуратно заставлена орудиями смертоубийства, причем так плотно, что только она сама смогла бы пройти сквозь частоколы лезвий. Смотреть особо было нечего и, полюбовавшись на надежно закрытые (если не заваленные) двери норвежцев - Бална, Алекса и Джеймса, поглазев на скупо обставленные и не запертые комнаты двоих японцев, троица подошла к двери номер 13... Когда комнаты распределяли между Хранителями, несчастливый номер достался его истинному правообладателю - якутский шаман Кэльмех был хроническим источником неудач для всех, кто его окружал (сам при этом неплохо обустроившись). Кэльмех по праву был легендарной личностью в Ордене наряду с Рамоном, Стариком и Вай'йорном. Кто еще кроме этого "вечноспокойного" узкоглазого шамана мог из трех реагентов - хлеба, воды и своего воображения (и, возможно, помощи духов, в которую все упорно отказывались верить) мог изготовить жуткую буроватую смесь, которая при попытке вылить её из шаманского котелка (когда шаман отвлекся ненадолго от "этого варева" решили было избавиться) проела каменный пол и, пробурчав нечто вполне разумное, уползла куда-то в лес, там благополучно и пропав? Не менее легендарным было и уничтожение сибирской тайги (явление, известное как Тунгусский метеорит), произошедшее не из-за того, что шаману что-то захотелось намешать и не из-за того, что он смешал какую-то взрывчатую муть, а в том, что ему не хватило трех из пяти реагентов для одного полезного болеутоляющего зелья... В общем, к двери подходили с разумной опаской. Как выяснилось, меры предосторожности были приняты не зря: раздался тихий хлопок и стена справа от двери исчезла. В ней показалась облаченная в какое-то странное одеяние фигура шамана с развевающейся тощей гривой черных волос и с искаженной в ужасающей гримасе мордой (иначе сказать просто невозможно, Кэльмех, обладая довольно привлекательным лицом, мог исказить его так, что, когда он однажды оказался один на один с голодным тигром, в наследство ему осталась только поседевшая полосатая шкура, которую он приспособил для одного из своих ритуальных одеяний), после чего послышалось какое-то рычание совершенно нечеловеческим голосом, и шаман, показывая узловатым пальцем в одному ему видимую цель, заорал: - Ловите духа!!! И, не дожидаясь помощи, бросился могучей грудью на противоположную стену... И кто только слагает легенды о слабых шаманах? Сей образчик шаманской братии, хоть и был худ как палка, был силен как стадо быков и ловок как пантера, чему было немало достоверных подтверждений, о которых не хотел заикаться даже невозмутимый Вай'йорн... Обычного в таких случаях столкновения двух объектов не произошло - шаман преспокойно пролетел сквозь стену, после чего где-то этажом ниже раздался дикий грохот и безумные вопли Кэльмеха, похоже все-таки поймавшего сбежавшего духа. Ошалело перглянувшись, Дитрих с Диего и Тайрой решили пойти куда подальше, пока дико хохочущий шаман не забрался обратно на второй этаж.
После долгих скитаний по дому, сопровождавшихся громким бульканьем чего-то в комнате Кэльмеха этажом ниже, путники изрядно проглодались и потянулись к кухне, где уже собралась немалая толпа. - Что-то их мало... - скептически отметил Диего, оглядывая сборище, - Ты же сказал что наших здесь штук тридцать, не так ли? - Ну... Вообще-то их было тридцать пару дней назад, а сейчас основная группа из "Младших" перебралась на другую базу вместе с Кхи-фуном, - немного смутясь ответил Дитрих. - Бермейстер!!! - в который уже раз заорал мрачный худощавый тип, стоявший перед дверью. Джек Ханесс, за дело прозванный Злыднем, никогда не славился терпением. Монолитная дверь ответила молчанием и все дружно вздохнули. Всего перед дверью собрались практически все присутствующие в здании Хранители - одиннадцать человек и Вай'йорн, тихо сидящий в углу и предающийся медитации, отсутствовали только Рамон, Кэльмех и, собственно, Медведь (хотя нельзя исключать ту возможность, что он стоял по другую сторону двери). К уже встреченным Диего Хранителям добавились Джек, сейчас орущий в дверь очередную тираду, Джон Старраго, старый разбойник, раскачивающийся в своем кресле-качалке и огненно-рыжая Жанетт, похоже готовящаяся присоединиться к Ханессу в его антимедвежьей миссии. - И что делать? - заныл изрядно огладавший немец, - Я хочу есть!!! После этого он с диким воплем кинулся на дверь и взгрызся в неподатливый металл. Балн, видя своего последователя, только уважительно покачал головой. - Так, первые потери... - подвела неутешительный итог Тайра, - В принципе можно будет ко мне зайти, у меня есть каменный кекс... - Где?! - развернулись к ней десятки голодных глаз - Реально каменный, этот "кекс" - просто обтесанный камень. - Эм... Я пожалуй рискну! - пробормотал Дитрих, держась за челюсть. Несколько ошарашенная такой реакцией девушка только помотала головой - за долгие годы она так и не привыкла к такому поклонению еде среди орденцев. - Хорошо, что ты не сказала о том, что у тебя есть сувенир в виде засахаренного тысячелетнего ореха... - шепнул Диего, после чего, сделав страшные глаза, добавил: - Сожрали бы! Минуты медленно шли, Хранители голодали... К кухне наконец добрался шаман, только Рамон где-то бродил. Но вот в тяжелой атмосфере кухонных преддверий послышались тихие шаги и щелчки четок, сопровождаемые шуршанием мантии по полу. Наконец появился и сам Инквизитор, с косой улыбкой на тонких бескровных губах. Подойдя к кухонной двери, он неторопливо откашлялся, после чего сказал спокойным голосом: - Бермейстер, три столетия назад я уже отменил соблюдение поста для Хранителей, - щелкнули в наступившей тишине четки, - Открывай, а то у нас будет жареная медвежатина на завтрак... Дверь немедленно распахнулась и радостные орденцы ворвались внутрь, едва не задавив Медведя, вжавшегося в чересчур низкую для него стенную нишу.
- Ну давай, до завтра! - хлопнул испанец Дитриха по плечу, - И спасибо за экскурсию! - после чего бросил зажравшегося немца, которого тащил на своей спине всю дорогу от кухни, на пол возле кровати, откуда тот ловко переполз под одеяло. - Спокойной ночи! - махнула Тайра, удаляясь к себе, после чего тихонько добавиласебе под нос: - Ибо утро спокойным не будет... - и, улыбнувшись, закрыла дверь. Наконец добравшись до своей кровати, Диего упал на нее и, глядя в потолок, подумал: "и что же будет завтра?"...
V, R, U, I - дополнительные звуки в тэйш'rэ (язык пришельцев), r - жесткая 'р', u - особая 'а', с примесью 'у', язык шипяще-щелкающий...
Bring death to pathetic foolsНэгар, почтенный некромант с более чем тысячелетним стажем полумертвого существования, сам не знал, что понесло его вместе с остальными героями в древний, запечатанный множеством "печатей" склеп. Наплевав на все предупреждения, довольно большая толпа, в которой были представители практически всех народностей (не хватало степных варваров, но этих кровожадных берсерков на землях Империи пока не появлялось), и в которой невольно брел вместе с остальными Нэгар, устремилась к темному провалу входа, перед которым лежали, как будто отдыхая, массивные створки дверей, "выпиленные" магами и тёмными эльфами, освоившими пути Хаоса, из темно-гранитной стены, угрюмо серевшей на фоне зеленой травы, остерегающейся приближаться к ней ближе чем на три арья (светло-эльфийское, "длина тени, падающей от невысокой березы, когда солнце стоит в зените"). Затхлый воздух подземелья рванулся навстречу искателям сокровищ, но разве это могло остановить уверенную в себе и несметных богатствах толпу? Дойдя до первых развилок, отряд раздробился и каждый пошел своим путем. Нэгар оказался в компании угрюмого рыцаря и пребывающего в созерцательном состоянии темного эльфа-хаосита, отстраненно наблюдающего за тем, как спутники рубят иссохшие костяки стражей склепа. Наконец, по прошествии нескольких часов странствий по лабиринту и пары десятков порубленных и сожженных магией мертвяков, спутники вышли в обширный зал с небольшим постаментом посередине. Из другого прохода в зал прошла другая группа, мигом ощетинившаяся двумя луками и клинками - светлые эльфы всегда славились отменной реакцией... - Мы первые пришли! - заявил старший среди эльфов, спокойно и уверенно держа стрелу в опасной близости от лука, но пока не выказывая откровенной враждебности. - Нет, мы! - кинулся в словесный бой рыцарь. - А вы уверены? - стрела многозначительно приблизилась к луку. - Как никогда! - вклинился Нэгар, еще при обычной жизни славившийся своей скупостью - отдавать трофей посторонним он не собирался (рыцарь и хаосит не в счет, они отчасти "свои", с ними некромант поделился бы по чести). Темный вздохнул и попытался образумить яростно буравящих друг друга взглядами героев, готовых за еще неизвестный трофей перегрызть друг другу горло: - Может сначала хотя бы посмотрим, ради чего воюем? Старший из эльфов ненадолго задумался и отрывисто кивнул: - Пойдут двое, я и темный, а остальные пусть подождут резать друг друга. Хаосит усмехнулся - светлый знал, что делал: если приз окажется слишком значимым, то он свяжет мага боем и скорее всего прибьет (бедняга не знал, что молодой темный уже успел прославиться не только как маг, но и как один из лучших бойцов своей расы, хотя шансы погибнуть на контр-ударе умирающего эльфа все равно были довольно велики)...
Эльфы вернулись через пару минут совершенно ошарашенные, передавая друг другу какой-то предмет, который оказался темной бутылкой, накрепко запечатанной в незапамятные времена, выделявшейся полустертым названием "Бутылка счастья". Никто так и не понял, кто засмеялся первым, но вскоре смех скосил всех шестерых: что могло быть глупее, чем помереть в грандиозной бойне за пустую бутылку? Согнувшись пополам, счастливо смеялись надменные эльфы, весело хохотал угрюмый рыцарь, посмеивался с нотками истерики Нэгар (и кто только сказал, что некроманты не умеют веселиться?)... Наконец дрожащая от смеха рука темного не выдержала и бутыль упала на каменный пол, разбившись на сотни мелких осколков. Старший эльф неодобрительно покачал головой через смех и увидел, как над осколками вздымается черный туман. - Осторожно! Все мигом отпрыгнули от странного облака и заняли сплоченную оборону - общий смех и общая опастность (возможно мнимая, а возможно и нет, кто знает, что может обитать в этих подземельях) объединили недавних неприятелей. - Хшссс... - прошелестело из тумана, после чего там кто-то закашлялся. - Э-э-э... Кто там? - задал глупейший, хотя и вполне уместный вопрос рыцарь. В ответ из тьмы донеслись новые порции кашля и хрипов, после чего в тумане проявился смутный силуэт. - Кха! - в последний раз чихнула/кашлянула фигура и, воздев руки к небу, прохрипела: - Свободен! Наконец-то! Сие оптимистичное заявление насторожило сбившихся в кучу и ощетинившихся орудиями смертоубийства героев еще больше. Дальше, согласно канонам, должен был следовать адский смех или, как вариант, еще одна порция хрипа, но каноны неизвестный неуважал, изысканно (насколько можно было заметить в рассеивающемся тумане) поклонившись напряженно замершим освободителям. - Спасибо вам, смертные и не очень, - кивок Нэгару, - за освобождение без сомнения величайшего некроманта своего времени... Гм... Сколько же все-таки лет прошло? А, точно: замурованного семь тысяч лет назад группой недоброжелателей в данном сосуде... Кхм. По идее я злой некромант, но за то, что вы меня освободили, я выполню по одному желанию каждого. Герои переглянулись друг с другом и один из светлых спросил: - А что, любое? Некромант, облаченный в темные изысканные (для своего ввремени) одежды, коротко кивнул черной маской, сквозь которую горели зеленые огоньки глаз. - Сначала вы все загадываете, потом я их исполню...
И вот герои поочередно начали говорить: - Ну... - начал рыцарь, - Хочу кучу золота размером с... - он задумался, как бы не показаться слишком жадным, - некрупного дракона! - древний некромант кивнул, показывая что он услышал. - Я хочу себе самый крутой и мощный лук во всей Империи! - воскликнул молодой эльф. - А я хочу победить на Великом турнире! - крикнул второй. - Я хочу снова увидеть свою расу, властвующую над миром, - сухо сказал старший и только глаза выдавали его безумную надежду. - Я хочу снова стать живым, - тихо прошелестел Нэгар, озвучивая свою давнюю мечту, появившуюся у него в тот миг, когда наставник превращал его в нежить для того чтобы помочь спастись. И только темный усмехнулся и поглядел прямо в глаза призраку: - Мне ничего не надо от тебя, некромант, ты не сможешь дать мне желаемое, - и он, кивнув на прощанье присутствующим, удалился через портал.
Призрак некроманта как-то уважительно кивнул вслед уходящему и махнул рукой: - Некоторые Желания исполнятся не сразу, смертные, - и рассеялся в воздухе.
Пятеро почти вышли из склепа когда одна из боковых стен рассыпалась в пыль, открывая проход в сокровищницу - сбылась мечта рыцаря и все, попрощавшись с ним, пошли дальше. Выйдя из подземелий, каждый пошел своей дорогой...
Очнувшись ранним утром после ставшего для него привычкой транса, Нэгар ощутил какое-то странное покалывание по всему телу, что было само по себе удивительно - он уже давно не ощущал ничего исчезнувшими вместе с плотью нервами. Проведя рукой по лицу, он заметил что-то неправильное и, поглядев на руку, мигом вспомнил все события прошедшего дня: встречу с некромантом и загаданное желание, которое похоже начало исполняться. Зачесался нос и Нэгар чихнул от скопившейся на его балахоне пыли. Внезапно в области грудной клетки что-то схватилось и осторожно стукнуло в первый раз. "Что со мной?" -ошеломленно думал некомант, давным-давно позабывший каково это - быть живым. - Это? - из темного тумана соткался призрак вчерашнего некроманта, - Это твое неосмотрительное желание... Если можно так сказать, идет второе рождение. Нэгар закашлялся, чудом не задыхаясь - после тысячелетнего отсутствия вновь заработали легкие. - В принципе не смертельно, ты выживешь, но некромантом тебе уже не быть, как и не обрести магию или бессмертие... - Кх... Почему?. - Твое тело помнит все то, что с ним произошло и, уж поверь, теперь не даст тебе даже помыслить о магии или того хуже - о новом превращении в нежить. - Ты знал... - в судорогах тело бывшего некроманта упало под ноги призраку и принялось изгибаться от боли - почки, печень и тому подобные вещи тоже имеют право на месть. - Разумеется знал... Ни один из вас, загадавших, не получил желаемого в полной мере, - и некромант щелкнул пальцами, после чего перед Нэгаром промелькнула череда видений - Старший, созерцающий сны о той поре, когда эльфы властвовали миром... Лучник, натягивающий лук и пробивающий стрелой стену замка, падает на колени, баюкая разорванную тетивой чуть ли не на отдельные части руку; светлый с мечом, который все-таки победил на турнире, но умер от полученных ран; рыцарь, по-глупому подскользнувшийся на груде золота и свернувший себе шею... - А темный? - Над его судьбой я не властен, так что могу только предсказать то, что он далеко пойдет: знание о том, что ничто в мире не дается просто так, дорого стоит... Бывай, смертный, удачного освоения своего тела! - и призрак истаял в туманной дымке.
Черный туман, в который рассеялся призрак, медленно заполз в осколки, лежащие на полу подземелья, и вскоре на постаменте вновь стояла целая бутыль: древний некромант знал, что у него будет еще много посетителей - глупость и доверчивость смертных неискоренимы, что его несказанно радовало - интересное развлечение, придуманное как избавление от скуки, и не думало завершаться...
читать дальшеВеточки сирени клонятся к земле, Почки все застыли в ледяной тюрьме - Пять недель метели заметали куст, Весь он был засыпан, слышался лишь хруст...
А потом начался теплый вдруг сезон, Все сугробы сжались, разрушая схрон*, Голым куст остался посреди зимы, Как мороз ударил - превратился в льды.
Вся вода застыла прямо где была, И по льду каталась в счастье детвора; Скользкие сугробы - чистый мокрый лед, Добавляют людям новых лишь невзгод.
Ветки - втрое толще, кроны во снегах - Вот так все деревья потонули в льдах; По бокам дороги сосны всё лежат, В дуги перегнулись, но еще стоят...
Изначально была вода. Сине-зеленый бескрайний океан от одного горизонта до другого. И вот пришел Создатель. Мягко ступая по воде аки посуху, он достал из рукава неказистую серую тростинку и подул в неё...мозгoff И столь ужасны были звуки, исторгаемые серой штуковиной, что агонизирующая от музициования суша выбралась из мигом вскипевшего моря. Так была создана земля. Создатель улыбнулся и подул снова. И вылезли из недр земных звери, посыпались с небес птицы, выбросились на берег рыбы. Так появились живые твари. Вновь улыбнулся богоравный и заиграл. Мерзкие звуки были невыносимы и начали хаять Его по-всякому и звери, и рыбы, и птицы. Так они стали разговаривать. Но вот закатились солнца, не выдержав музыки и Создатель, убрав флейту, пошел куда-то. На следущее утро поднялось только одно из светил, наиболее крепко прибитое к небу, осветив пожухлую полянку и играющего на тростинке бога. Окружили Создателя его созданья и попросили заткнуться. Тот лишь улыбнулся и продолжил играть. Накинулись тогда на Него с палками и камнями, но Он даже не шевельнулся и играл, пока солнце не упало вновь за горизонт, чтобы взойти уже поседевшим. На третий день встретили бога уже примитивным оружием: копьями, палицами, каменными тесаками, но и это не сработало. На четвертый били Его уже мечами и секирами, стреляя из луков, но Создатель только улыбался, не проняло это богоравного. На пятый звери строчили из автоматов, птицы бросали бомбы, а рыбы посылали торпеды, но и это тоже было бесполезно, бог продолжал играть на своей тростинке, извлекая звуки ужасающие, невыносимые, загадочно улыбаясь при этом. На шестой истребряли Его лазерами и плазмой, но и этим не угомонили Создателя. На седьмой же день плюнули создания на Создателя своего, да полетели к звездам на гигантских кораблях, оставив бога играть на тростинке на умирающей от "музыки" планете...
Относится к любому пришедшему... Я искренне рад (или не рад, это зависит от настроения и разных обстоятельств, но, к счастью, негативное мировоззрение на меня находит нечасто) видеть вас на своем дневе в роли читателей, критиков или просто случайно зашедших гостей. К посетителям есть несколько просьб: 1. если вы критикуете, то, будьте добры, обоснуйте свою точку зрения 2. если вам не о чем мне писать, не надо пытаться доказать обратное 3. если вам захотелось читать мне мораль, помните: "проповедовать мораль легко, обосновать - трудно"
На этом пожалуй все, а напоследок желаю удачи собратам-писателям!