Крыша едет неспеша, желчно шифером шурша...
Глава 2. Переполох на базе
Проснулся Диего от настойчивых и упорных тычков, перемежаемых утверждениями о том, что пора вставать и что их ждут великие дела. Кого мучитель имел в виду под "их", оствалось неясным и испанец потянулся к своим наручным часам. Те мигнули и показали 8:49. Повернувшись посмотреть на бесстыжую рожу Дитриха, Диего почувствовал легкое, едва заметное ускользание чего-то, намотанного ему на палец и движение на потолке. В следующий миг тренируемые не первый десяток лет инстинкты выбросили почти полностью проснувшееся тело из кровати и повалили на пол, прикрыв подушкой. Еретик, опешивший от такой реакции, повалился на кровать, не удержавшись после тычка, не достигшего цели.
Тем временем рядом, в своей комнате, медитировала Тайра. Но её все-таки выдавала иногда пробегающая по каменно-спокойному лицу тень усмешки: ассасинка ждала чего-то очень веселого. И дождалась: неподалеку раздался полный первобытного ужаса крик. Улыбаясь уже в открытую, она выбежала в коридор, чтобы поглядеть на последствия своей проделки.
Дитрих, на которого внезапно вылился ушат ледяной воды, только дрожал и подвывал, водя вокруг судорожно вытаращенными глазами. Диего переводил дух. А ушат... Он и не думал останавливаться на достигнутом...
Навстречу Тайре в коридор вывалился Диего, подозрительно сухой и ржущий изо всех сил, протирая при этом невольно выступающие слезы. Дверь его комнаты открылась и перед девушкой предстал частями (особенно пострадала спина и плечи) вымокший Дитрих, которому на голову, медленно и неспеша, капало малиновое варенье из коварного ушата. В следующий миг она резко закрылась и по полу покатились уже двое - что и говорить, немец, попавшийся в ловушку ассасинки, производил неизгладимое впечатление...
В таком же составе трое пошли проводить для немца успокоительную процедуру отпаивания чаем. В столовой сидели только двое японцев, видимо пришедших недавно из своего ночного дозора (странная традиция таких ночных бдений была известна только им). Скупо кивнув пришедшим (на самом деле кивок предназначался одному Диего, так как только он, Рагнар и Вай'йорн заслужили в их глазах такую форму приветствия), они продолжили свою медитацию над утренним чаем. Свалив Дитриха на стул, испанец пододвинул к нему кружку, к которой немец тут же присосался, и тарелку. Наконец, вернув хоть какую-то осмысленность во взгляде, Дитрих уставился в тарелку и потыкал вилкой.
- Что это?! - с перекошенным лицом повернулся он к сопровождающим.
- Овсянка, болван, - ответила Тайра, беспечно болтая ногами, сидя на столе.
- НЕЕЕТ!!! - взвыл Еретик и начал биться головой о стол.
Японцы спокойно продолжали свой ритуал и не отреагировали даже когда к воплям немца присоединились завывания Кэльмеха со второго этажа, почуявшего родственную душу. Чуть погодя к безумному хору присоединился еще один певец в квадратном лице, а точнее морде, мопса норвежца.
- Что это за вой на болотах? - высунулся вслед за своим питомцем Алекс.
- Это Бермейстер кормит Дитриха овсянкой, - траурным тоном ответил Диего.
- Боги... Опять началось!
Зевнув, он подсел к столу и, философски пожав плечами, придвинул к себе тарелку немца. Тот злобно зыркнул и продолжил свои стенания.
- Утомил, - пригвоздил его старания хмурый Рамон, после чего невозмутимо допил чай Еретика и сел, придвинув к себе тарелку с арахисом.
Бедный Дитрих подавился буквально на полувопле и сполз под стол. Рамон только неодобрительно покачал ему вслед головой и достал из буфета тщательно упрятанную туда ассасинкой тарелку с бужениной.
- Гм, Рамон, а где твои четки? - недоуменно спросил Алекс, оглядывая Инквизитора, - И ты же вроде постишься...
- Я? Пощусь? - в устах испанца это слово прозвучало как изощренное издевательство, - Да ни за что! Просто редко мясо ем... А четки... - тут рука Рамона неуловимо дернулась и прямо перед носом норвежца щелкнули возникшие буквально из ниоткуда рубины.
После Инквизитор вернулся к трапезе и, откусив порядочный кусок "запретного продукта", обратил свой хмурый взор на Тайру с Диего. Девушка возрилась в ответ на него, лениво болтая ногами.
- Ir v'нu Sаш'рэ sевш, Тэir-ра, дъехет леurк? [И не Стыдно тебе, Тайра, сидеть на столе?] - спросил он ассассинку на тэйш'rэ (язык пришельцев), склонив голову набок.
Та потупилась и слезла, но не удержалась и показала Рамону язык, на что тот только устало покачал головой - Тайра была практически единственной во всем Ордене, с кем он никогда не мог сладить - отчасти из-за её характера, отчасти из-за своего уважения к Вай'йорну, которое немного распространялось и на его безбашенную приемную дочку.
Чуть погодя Дитрих все же вылез из-под стола и присоединился к трапезе, изредка оглядывая помещение немного безумным взглядом. Тайра, внимательно наблюдавшая все это время за хмурым Инквизитором, задумчиво крутила между пальцев двузубую вилку.
- Скоро что-то будет, - тихо шепнула она Диего, продолжая свои наблюдения.
Молчаливое поедание довольно скромных утренних салатов продолжалась в молчании еще какое-то время, после чего Рамон встал, потянулся и мимоходом бросил:
- Вай'йорн готовит "Сайгу" к вылету.
Все, даже невозмутимые японцы, подались вперед - "Сайга", боевой вертолет, модифицированный Жнецом лично, поднимался в воздух только в исключительных случаях, последний из которых произошел месяц назад, когда Хранители летали тушить пожары, охватившие окрестные леса из-за жуткой жары.
- Спросите лучше Джона Старраго, именно он вместе с Ханессом заварил что-то, что сподвигло Вай'йорна на применение своего вертолета... - и Рамон, похлопав Дитриха по плечу, отчего тот снова сполз под стол, вышел из столовой, оставив в ней заинтригованную толпу орденцев.
- Ну что, пошли за Джеком? - осведомилась ассасинка как только затих звук закрывающейся за Инквизитором двери.
Японцы махнули рукой - мол, потом расскажете, после чего вернулись к своей медитации, так что пришлось идти на поиски Злыдня вчетвером (Квадрат за пятого участника похода разумеется не считался - несмотря на всю толерантность Хранителей, наглую псину уравнивать с собой в правах они как-то не особо желали).
Выйдя из столовой и вынеся оттуда едва оклемавшегося Еретика, отряд под предводительством Демона двинулся на поиски. Пройдя весь первый этаж, а затем и второй, искатели что-то заподозрили. Но только когда был обыскан третий и чердак, подозрения превратились в стойкую уверенность - разыскиваемые личности сейчас прожаривались снаружи, на улице, несомненно обсуждая то, как их ищут по всему дому. Такие мысли похоже пришли в голову всем четверым, так как они дружно рванули вниз. В забеге лидировали Диего с Тайрой: первый - срезая все повороты, а вторая - прыгая по стенам у него над головой. Дитрих с Алексом безбожно отстали и уже не особо торопились догнать двух сорвиголов, лениво прыгая вниз. Наконец, добежав до дверей, отставшие застали эпическую картину свалки из едва стонущих Демона, ассасинки, Рагнара, Злыдня и Разбойника, над которой каменным изваянием застыл Рамон вместе с Жанетт, несколько отъехавшей от реального мира из-за такого количества столкнувшихся прямо у нее под носом на первой космической скорости орденцев.
- Вот это комбо... - выдавил Алекс, увлекающийся на досуге компьютерными файтингами.
- Чёрт... - прохрипел Диего и поднял взгляд вверх, угодив прямо на неподвижную фигуру Инквизитора.
- Прощаю тебе сие невольное богохулие, - ответил тот перед тем как негромко рассмеяться.
Диего, уже почти вставший, засмеялся следом, вновь повалившись на груду бездыханных тел, вяло ойкнувших при этом. После этого эпидемия истерики захватила Дитриха с норвежцем, а после - и другие тела в куче. И только Жанетт, отъехавшая уже окончательно, стояла в центре эпидемии, ошеломленно хлопая темными ресницами...
Наконец, разобрав кучу на отдельные более-менее живые составляющие, искатели принялись за тщательный допрос Джона и Джека. Но первый только загадочно улыбался, так что весь "допрос" свелся к тому, что сначала Дитрих с Алексом (Рамон, Диего и Тайра с Рагнаром стояли рядом, "мило улыбаясь") морально третировали Злыдня, после чего последний воздавал им стоицей своим многозначительным молчанием. Наконец, после очередного закономерного логического тупика в беседе (оставалось либо перейти к пыткам (но ведь он как-никак свой), либо оставить Джека в покое), все заскучали и разошлись по холлу. И как раз тогда, когда всем надоело, Ханесс "раскололся", завершив свой обет молчания. В итоге его товарищи узнали много нового о себе, особенно какие они все злые и жестокосердные, и почти ничего - о том, про что его спрашивали. Повисла пауза. Орденцы похоже уже успели решить про себя что убийство будет наилучшим выходом и пытались выбрать достойный способ исполнения давней мечты. Но тут Джек, видимо поняв, что его будут сейчас убивать с невыразимым наслаждением, как всегда жестоко обломал все удовольствие и внезапно стал выдавать ценную информацию целыми кусками:
- Не так давно, то есть около четырех суток назад, Таллан, - тут все попытались припомнить, о ком все-таки зашла речь и Ханесс, оглядев абсолютно пустые лица, тяжело вздохнул, начав разъяснения, - Ну тот двухметровый негр, сын вождя зулусов, которого мы завербовали два года назад, - Тут орденцы единодушно просветлели и закивали головами так часто, что стало понятно - данный информатор никому из них неизвестен, но они скорее удавятся, чем распишутся в собственной неосведомленности, - Так вот, Таллан достал для нас черновой чертеж проекта "Йотунхельм"...
Все, услышавшие это название, моментально развернулись и уставились на Злыдня. Причина повышенного внимания крылась в том, что "Йотунхельм" был одним из самых загадочных и опасных проектов, которые когда-либо были развернуты на Земле. Загадкой было даже не то, что проект создали отнюдь не в Америке, Китае или не так уж и давно (для орденцев) упокоившемся в глубинах истории СССР - "Йотунхельм" был проектом шести гениев: троих норвежцев, шведа и двоих финнов, базируясь где-то в бесконечных фьордах Норвегии. И даже не то, что это была вся информация, которой располагали обычно отлично информированные созданной за годы сетью информаторов орденцы. Загадка была в том, что все хранители, даже впервые услышавшие что-то о "Йотунхельме", были сразу абсолютно уверены в том, что проект опасен, просто чрезвычайно опасен, правда не знали, для кого или для чего...
- Как? - разом вскричали Дитрих с Алексом.
- Да чтоб я знал... - буркнул Злыдень, - Но есть одна небольшая проблема...
- И ты это называешь небольшой проблемой?! - проорал Алекс, бешенно сверкая глазом и пытаясь перекричать шум ветра за бортом и истошные вопли Тайры, Дитриха, Диего и Рагнара, которые вспомнили полет месячной давности, когда за руль вертолета вместо спокойного и неторопливого, хоть и несколько безбашенного Вай'йорна за руль сел Старик...
История одного полета
...Лето выдалось ужасающе жарким и темные мостовые истекали адским жаром, тая, как воск, под палящими лучами стоящего четко в зените зловеще-красного солнца. Кровавые облака плыли по пылающим небесам...
- Не, пожалуй красные очки - это чересчур, - поморщился Рагнар, снимая с носа тяжелую оправу с красноватыми стеклами и передавая её Балну, который радостно оскалился длинными клыками, похожими на волчьи, и с вздохом полного удовлетворения напялил очки себе обратно на нос.
Впрочем, несмотря на разнообразные шутки, окружающая местность все равно больше всего напоминала выжженную пустыню, нежели процветающий сельскохозяйственный район, славящийся пастбищами и обширными лугами. Точнее славившийся. Рядом с пока еще прохладным бортом вертолета, недавно вытащенного Хранителями из подземного хранилища, стоял экипаж (провожающий их Балн уже свалил) - шестеро самых безбашенных и наиболее скучающих взаперти психов. Первым стоял, разумеется, Дитрих - сложно было найти психа большего, чем тот, которым немец являлся временами (а точнее - 23 часа в сутки). Следующим был Кэльмех, бесспорно единственный, который при желании легко заткнул бы Дитриха за пояс (возможно даже в буквальном смысле), который, ожидая отправления, медитировал, паря в паре сантиметров над землей (но остальные Хранители все равно подозревали какой-то подвох, отказываясь верить в полетные особенности медитаций). Третьей была... Гм, или не была? В общем, третьей некоторое время назад стояла куда-то исчезнувшая Тайра, попавшая в "псих-команду" благодаря своей льющейся через край энергичности, не находящей себе выхода ужасающе знойным летом (что вылилось в грандиозный погром тренировочного зала, о котором по-прежему говорили тихо и с разумной опаской). Четвертым стоял мрачный Диего, вытянутый ради "полного комплекта психов" из Малазии и теперь находившийся явно не в своей тарелке, озираясь у поисках готовых утыкать его отравленными стрелами из духовых трубок папуасов-каннибалов. Пятым лежал Рагнар, наплевав на раскаленную площадку при помощи раскладной плащ-палатки, постеленной в тени борта "Сайги". Последним членом экипажа и, по совместительству, пилотом, был Харрикен (он же Старик), заводивший сейчас упрямую машину.
Пожалуй команда подобралась неплохая, но, на свою беду, невнимательная - бедные "психи" не заметили, с какой опаской Вай'йорн отдавал ключи зажигания по-детски улыбавшемуся Харрикену...
..."Сайга" поднялась в воздух неторопливо, даже лениво, изредка покачиваясь из стороны в сторону, ощущая малейшие команды Старика, который, понтуясь, разминал жалостно-жутко хрустевшие пальцы над пультом управления.
- Так, а куда мы собственно летим? - "вовремя" спросил у пилота Дитрих.
- В АД!!! - зловеще расхохотался тот и крутанул руль со всей своей немалой силой.
Японец Бэнкей, сидевший в это время на крыше ангара и медитировавший, удовлетворенно вздохнул, открыл глаза - и рыбкой прыгнул вниз, уклоняясь от дико вопящей "Сайги", которая, презирая законы физики (Вай'йорн постарался), шла на боку вдоль крыши в спирально-бреющем штопоре. Встав с колен и отряхнув пылепесок, в который превратилась окружающая земля, с одежды, японец очумело посмотрел вслед удаляющемуся агрегату, летевшему уже "на спине", и выразительно покрутил у виска пальцем:
- И чего только эти психи с Харрикеном попытались полететь?..
Упомянутым психам тем временем было совсем-совсем не до шуток - дрожащий Дитрих обхватил всеми доступными конечностями станковый пулемет, Кэльмех вцепился зубами в руку Еретика (чему последний был не очень-то и рад, вопя и изощренно ругаясь). Тайра тем временем радостно вопила откуда-то сзади, встав словно распоркой между двумя переборками, изредка, при особенно жутких кульбитах, срываясь на не менее жуткие завывания. Диего, с выражением вселенского спокойствия на лице, временами пролетал мимо, колотясь о крупные и дорогостоящие приборы. Рагнар же с истинно-норвежским упрямством, медленно подбирался к пилоту, временами взлетая в воздух и приземляясь на новый "пол" профессионально-безжизненной грудой.
Наконец Харрикен подуспокоился и вопли экипажа прекратились.
- Зачем?.. - захрипел Дитрих.
- Двигатель прогревал, - лаконично ответил Старик.
Рагнар, вставший было за плечом пилота, что-то заподозрил и попытался лечь обратно, но тут Старик вдавил в пол педаль и норвежца унесло назад вместе со сдавленным воплем.
То, что творилось раньше, было легкой разминкой... Сквозь закрытые глаза до Дитриха долетали только восторженные завывания проклятого Харрикена...
...Пошатываясь, из приземляющегося вертолета спрыгивали ошалевшие орденцы и, спотыкаясь, бежали куда подальше, забыв обо всем, кроме панического ужаса...
Ханесс выразительно передернул плечами, вспоминая, как экстренно вызванный отряд Хранителей отлавливал разбежавшийся "псих-отряд" по окрестным лесам - это была пожалуй самая тяжелая миссия на его памяти.
...Легче всего словили Ранмара - то ли оттого, что он не был таким матерым психом, как остальные, то ли из-за того, что он спрятался лучше всех, а Хранителям, к его вящему неудовольствию, в первую очередь пришло в голову поспрашивать туристов... Так или иначе, но третья по счету плащ-палатка им показалась подозрительно знакомой и вскоре вяло рыпающийся в стальных объятьях Михаила Рагнар был возвращен к собратьям.
Вторым, как ни странно, поймали Дитриха - на свою беду, он наткнулся на стаю волков (не особенно голодных, но видимо Дит им чем-то не приглянулся), загнавших его на абсолютно голое, гладкое дерево с единственной веткой в семи метрах от земли... В общем, спасли Еретика, истерически трясущегося после ночного концерта внизу, только к полудню.
Но, хотя первые члены "псих-команды" были довольно легко выловлены, оставшейся троице крышу снесло куда основательнее и она доставила куда больше хлопот...
Возможно, самым наглядным примером "хронически снесенной крыши" мог служить Диего, который, и без того страдая манией преследования, благоприобретенной после джунглей малайзийских папуасов, окончательно утратил так и не восстановившийся рассудок. В результате столь внезапной утраты, он вообразил себя легендарным вождем Нангаркугой (Бешенный Синевато-Синий Ворон) и начал наматывать круги по окрестным лесам, щеголяя зловещей темно-синей боевой раскраской, под которой с трудом угадывались (и даже воображались) какие-либо испанские черты.
Тайра же, попав на дикую природу, так и вовсе вспомнила свое ассасинское прошлое, после чего выслеживать её по лесам стало совершенно невожможным делом - раз за разом на базу из чащи прилетали "черепа" охотников (обычно рации и часы), сопровождаемые демоническим смехом и ехидными указаниями о том, где искать плененных бедолаг.
Но все равно, хуже всех был Кэльмех - на вольных просторах, не ограниченный никем и ничем, Безумный Шаман стал просто легендарен. Он пугал грибников, которые потом либо бежали жаловаться на то, что "совсем житья не стало из-за проклятого шамана, который каждый раз вылазит из кустов прямо под носом", либо с дикими воплями отправлялись в лечебницу (последних почему-то было большинство), устрашал зверье, в результате чего из лесов вылезали целые колонии пустыных скарабеев и термитов, неведомо как оказавшихся в лесополосе, а также мешал охотникам, которым даже после проверенных временем крепких напитков в каждом дереве продолжала мерещиться странная фигура, обстоятельно грозящая им узловатым пальцем...
Первой из "неуловимой троицы", из лесов выбралась Тайра, обменявшая пару тонн разнообразного снаряжения и десяток плененных Хранителей (под конец к ней в плен попался даже Рамон, чьи беезутешные вопли неслись из леса пару дней и вызвали на базу Ордена настоящее нашествие ошалевшей лесной живности, даже реликтовой - вроде саблезубых белок и зеленых лисиц) на право свободного прохода в свою комнату "за чем-нибудь по-убойнее и ванной". Правда, попав в ванну, ассасинка расслабилась и её дверь удалось забаррикадировать парой валунов, на чем эпопея с её поимкой и завершилась (хотя здесь вопрос спорный, Тайре скорее всего просто стало лень выходить)...
Вторым был выловлен Диего, или Нангаркуга, который сумел устроиться пророком-вождем в трех туземных племенах и шаманом в семи... Выловили его просто случайным чудом, когда он, вконец офигев от погони, собрал все подконтрольные племена вместе и, объединив их, повел "на бледнолицых захватчиков". Фанатичные последователи Синего Ворона умудрились взять штурмом базу орденцев (уже изрядно ослабленную усилиями Тайры) и, изрядно поживились пятилетними запасами провизии и консервов. После победы племена разошлись, напоследок покусав Бермейстера, которого искренне приняли за медведе-человека, а Диего остался "снимать проклятие с базы бледнолицых" (себя он разумеется к ним не относил, так как все его лицо было искусно измалевано дикими синими узорами). Орденцы, вернувшиеся на базу после запирания ассасинки, от такого произвола осатанели и попытались зажать Диего и связать. Испанец с безумным смехом носился по разгромленной базе и зажатию не поддавался. В конце-концов ему издали показали Харрикена и взяли еще тепленьким (при виде Старика Диего выпучил глаза и упал наземь, начав подозрительно быстро охладевать, так, что его даже с трупом путали).
Последним и самым ужасным оставался Кэльмех. Загону, выслеживанию и какому-либо целенаправленному замечанию он не поддавался, а большинство охотников лезло на деревья при любом шорохе в кустах - после загадочного тумана, откуда вытащили трех поседевших грибников-инфарктников, Восстания кротов (сапог теперь почти ни у кого не было) и локального взрыва, пробившего бездонную шахту, уходящую вглубь земли на километры, сложно было продолжать хладнокровное преследование... Поэтому когда Рамон, все еще хмурый после нахождения в плену у Тайры, вызвался изгнать шамана, ему стали истово молиться и даже провели к пещере, где, не особо таясь (психов, чтобы его штурмовать все равно либо не было, либо они все сидели и пили успокоительное после полета на вертолете и скитаний по лесам), жил Безумный Шаман.
- Кэльмех, хватит уже! - крикнул, разминаясь, инквизитор в темный зев пещеры.
- Еще три минуты - и моему терпению придет конец! - продолжал он.
Внезапно из пещеры донесся неразборчивый рык, вполне похожий на тот, которым пользовался шаман, когда был не в духе.
- Кэльмех? Вылезай!
Рычание повторилось. Рамон чуть-чуть закатал рукава. В проеме пещеры показалась темная фигура.
- Кэльмех?! - инквизитор начал понимать, что что-то не так.
- Господи! - завопил Рамон через секунду, взлетая на сосну, когда из пещеры на него прыгнул громадный медведь.
Десять минут животное трясло дерево и, рыча, слушало выпавшего в прострацию от такого шаманского превращения инквизитора, а потом, плюнув на это дело, побрело досыпать дальше. Шаман, сидевший над входом в пещеру, чуть не сверзился от смеха, но чуть не считается - и шаман ушел, так и не пойманный, чтобы потом самому преспокойно забрести на базу Ордена, собрать вещи и уехать в отпуск в Якутию "освааивать новые рецепты зелий с коллегами"...
Медведь устал))